"Григорий Богослов. Слово 31: О богословии пятое, о Святом Духе " - читать интересную книгу автора

Григорий Богослов

Слово 31. О богословии пятое, о Святом Духе

Таково слово о Сыне, и так избежало побивающих камнями, пройдя посреди
них (Ин. 8:59), потому что слово не побивается камнями, но само, когда
хочет, и камнями, и пращею поражает зверей, то есть учения, со злым умыслом
приступающие к горе! Теперь спрашивают: "Что ж скажешь о Святом Духе? Откуда
вводишь к нам чуждого и незнаемого по Писанию Бога?" И это говорят даже те,
которые умеренно рассуждают о Сыне! Ибо что видим в дорогах и реках, которые
и отделяются одна от другой, и вместе сходятся, это из-за переизбытка
нечестия бывает и здесь: расходящиеся в одном соглашаются в другом, отчего
невозможно доподлинно узнать, что приемлется ими и что оспаривается.
Правда, что слово о Духе не без затруднений, не только потому, что
противники, обессиленные словами о Сыне, еще с большим жаром борются против
Духа (а им непременно надобно в чем-нибудь нечествовать, иначе и жизнь для
них не жизнь), но и потому, что мы сами, подавленные множеством вопросов,
находимся в таком же положении, в каком бывают люди, которые теряют охоту к
пище, так скоро одна снедь возбудила в них к себе отвращение. Как для них
равно неприятна всякая пища, так и для нас всякое слово. Впрочем, подаст
Дух, и слово потечет, и Бог прославится. Но тщательно разыскивать и
разбирать, в скольких значениях берутся и употребляются в Божественном
Писании слова Дух и Святой, собирать свидетельства в пользу умозрения и
доказывать, что кроме этого в особенном смысле берется выражение,
составляемое из обоих моих слов, именно Дух Святой, - предоставляю другим,
которые любомудрствовали об этом и для себя, и для нас, так как и мы
любомудрствуем об этом для них. А сам обращусь к продолжению слова.
Те, которые негодуют на нас за Духа Святого, будто бы вводим какого-то
чуждого и сопричисляемого Бога, и которые крепко стоят за букву, пусть
знают, что они убоялись страха, где нет страха (Пс. 13:5), и пусть ясно
поймут, что их привязанность к букве есть только прикрытие нечестия, как
вскоре окажется, когда по мере сил опровергнем их возражения. А мы так смело
верим Божеству Духа, Которому и поклоняемся, что, относя к Троице одни и те
же изречения (хотя это и кажется для иных несколько дерзновенным), начнем
Богословие так. Был Свет истинный, который просвещает всякого человека,
приходящего в мир (Ин. 1:3), то есть Отец. Был свет истинный, который
просвещает всякого человека, приходящего в мир, т. е. Сын. Был свет
истинный, который просвещает всякого человека, приходящего в мир, то есть
другой Утешитель. Был, и был, и был, но был едино. Свет, и Свет, и Свет, но
единый Свет, единый Бог. То же самое еще прежде представил и Давид, сказав:
во свете Твоем мы видим свет (Пс. 35:10). И мы ныне увидели и проповедуем
краткое, ни в чем не излишествующее Богословие Троицы, от Света - Отца
приняв Свет - Сына во Свете - Дух. Грабитель грабит, опустошитель опустошает
(Ис. 21:2), но мы, что поняли, то и проповедуем. Если бы не услышали нас
снизу, взойдем на высокую гору и оттуда будем вопиять. Возвысим Духа, не
убоимся. А если убоимся, то - безмолвствовать, а не проповедовать. Если
было, когда не был Отец, то было, когда не был Сын. Если было, когда не был
Сын, то было, когда не был Дух Святой. Если Один был от начала, то были Три.
Если низлагаешь одного, то смею сказать и говорю: не утверждай, что
превозносишь Двоих. Ибо что пользы в несовершенном Божестве? Лучше же