"Владимир Богомолов "Пишется тяжело..." (Из архива писателя) " - читать интересную книгу автора

Верховного Совета от 1955 года со снятием судимости и без всяких поражений и
ограничений в правах. Охотно показывает свои документы. Говорит неправильно,
употребляя диалектные слова. Павлюков рассказывает, что лагерь находился в
300 км от ж.д. и продукты туда завозили водой один раз в год - это ему
кажется особенно значительным.
В лагере в последние годы было хорошо. Если бы не родные, живи, и
уезжать не надо. Попадались и "урки". Были случаи побегов, но возвращались
сами - никуда не уйдешь. В лесах - лесники-чалдоны.
Когда в купе заходит разговор о репрессиях и один пассажир говорит о
чрезмерной суровости, Павлюков повторяет: "Вот вы верно говорите, вот это
правильно". А когда женщина из р-на Василишек, у которой спалили хату
полицаи и погибли близкие, говорит, что с бандитами так и надо поступать, он
протестует: "Разберитесь, кто бандит, а кто в полиции служил. Это другое
дело". Пытается доказать, что в полицию всех брали насильно и ничего нельзя
было поделать. В конце концов соглашается, что наказывать за службу в
полиции надо было, но не так сурово. Он и отделался легко. Едет он в Лиду,
где у него семья. В лагере якобы приобрел несколько профессий, теперь не
пропадет. Паспорт у него без ограничений, что несколько удивляет.
Мне его вовсе не жалко.
В горотделе милиции в Лиде ставят отметку в паспорте.
24-26 августа 1956 г. Вороново, Гродненской области
Приехал рано утром, погода сырая. Вороново - захудалое местечко на
шоссе Лида - Вильнюс километрах в 35-ти от Лиды. Отправляюсь в гостиницу -
небольшая, комнат шесть; при гостинице живет дежурная - Лёдзя, полька,
записанная белоруской, здоровая, внешне приятная девка 20 лет, от которой
исходит сильный запах картошки, варенной в мундире, - для поросенка. Зав.
гостиницей - женщина 21-го года, в положении, с продолговатым лицом и
коричневыми неприятными глазами, одета неряшливо, ходит босая, как и Лёдзя.
Муж ее, в сером ношеном комбинезоне и армейской фуражке, недавно из армии,
работает на электростанции.
Чайная - грязная забегаловка, с сонной неопрятной буфетчицей, она трет
руками немытое лицо, затем режет хлеб.
За околицей, прямо у леса - узкое длинное место, огороженное
штакетником с проржавевшей вывеской:
Братская могила 1834 евреев, замученных и расстрелянных немецкими
бандитами и их пособниками в м-ке Вороново 11 мая 1942 года.
Вечная память!
В гостинице немало народу, грязновато, в комнате простуженно хрипит
репродуктор.
Заведующая непомерно любопытна, задает десятки вопросов: откуда
приехал? зачем? как долго пробуду? куда иду? вечером - где был? Когда беру
паспорт, чтобы получить деньги по аккредитиву, интересуется - зачем? и
напоминает, чтобы сразу же вернул паспорт.
Просил разбудить в половине шестого, разбудили же в 6.45. Спешно
умылся - и к автобусной остановке. Она помещается у костела рядом с
развалинами крепости. Пасмурно, моросит мелкий дождичек, улицы пустынны. На
автобусной остановке человек 50, в большинстве гражданские, местные, узнаёшь
их по акценту. Автобус Лида - Вильно новый, как в Москве. Места
нумерованные, проверять билеты заходят к моменту отправления. Репродуктор на
столбе орет о силосовании кукурузы. В 7.00 отправляемся. Покрытие булыжное,