"Владимир Богомолов "Пишется тяжело..." (Из архива писателя) " - читать интересную книгу автора

понять, чего от них хотят, и перекидывают рукопись от одного к
другому.
Шестой месяц и в редакциях, и в КГБ автору высказывают одни
восторги, роман называют "уникальным", "героическим",
высокоидейным и т.д.; автор же в июне был доведен до
предынфарктного состояния бесконечным закулисным чтением
рукописи.
С уважением
Богомолов.
25.07.74 г.
Хорошо помню июльский полдень 1974 года, когда И. С. Черноуцан,
ознакомясь с десятками замечаний на полях и убедившись, что среди них нет ни
одного относящегося к компетенции людей, их писавших, сказал мне: "Там есть
очень толковый доброжелательный человек, генерал Бобков. Сейчас пойду и от
Беляева "по вертушке" ему позвоню..."{18}
Минут десять спустя он вернулся и сообщил: "Я с ним говорил, он отнесся
с пониманием и все передаст. К сожалению. Пресс-бюро ему не подчиняется..."
Несомненно, разговор Ф. Д. Бобкова с Пресс-бюро повлиял на дальнейшие
события, хотя В. Ф. Кравченко, как оказалось, тоже был не лыком шит.

Военная цензура Генерального штаба Минобороны

Заканчивался июль, а Минобороны хранило глухое молчание, летели все
планы публикации романа в "Новом мире".
Это подстегнуло меня обратиться письменно в министерство к главному
военному цензору генерал-майору И. Т. Болдыреву, с которым я еще за полтора
месяца до того выяснял отношения, и его заместителю генерал-майору Чистякову
И. М.


В МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ СССР

ГЕНЕРАЛАМ тт. БОЛДЫРЕВУ И. Т. и ЧИСТЯКОВУ И. М.
Многоуважаемый Иван Тимофеевич!
Многоуважаемый Игорь Михайлович!
Как мне только теперь стало известно, у вас с мая месяца
находится посланный на консультацию редакцией журнала "Юность"
мой роман "Возьми их всех!..". В связи с этим, пусть с
опозданием, считаю нужным сообщить:
Все события и персонажи романа вымышлены (кроме упоминаемых в
главе 56-й "В Ставке ВГК"), однако для создания иллюзии
достоверности привязаны к конкретной исторической обстановке и
подлинному положению на фронтах в середине августа 1944 года.
Никакими неопубликованными архивными материалами, никакими
закрытыми источниками в работе над романом я не пользовался. Все
действия и специальные термины, упоминаемые или описанные в
романе, многократно упоминаются или описаны в открытой советской
печати.
При направлении редакцией рукописи в Пресс-бюро КГБ туда было
послано 42 (сорок две) страницы составленного мною