"Владимир Осипович Богомолов. Военные рассказы " - читать интересную книгу автора

майору завтра же. Решено?
Я молчал, силясь что-либо придумать и не зная, что ей сказать.
- Думаешь, мне легко к нему идти? - вдруг прошептала она. - Да легче
умереть!.. Сколько раз он мне говорил: "Смотри, будь умницей!"...
А я... А еще комсомолка...
Всхлипнув, она отвернулась и, уткнув лицо в рукав шинели, вся
сотрясаясь, беззвучно заплакала. Я с силой обнял ее и молча целовал
маленькие губы, лоб, соленые от слез глаза.
- Пусти, я пойду, - отстраняя меня, еле слышно вымолвила она. - Ты
проводишь?..
...Мы спускались в темную, сырую балку, где помещался батальонный
медпункт, и я поддерживал ее сзади за талию, чуть начавшую полнеть. Я
поддерживал ее обеими руками, страховал каждый ее шаг. Чтобы она не
оступилась, не оскользнулась, не упала. Словно я мог уберечь ее, оградить от
войны, от боя на заре, где ей предстояло бегать, падать и перетаскивать на
себе раненых...
С тех пор прошло пятнадцать лет, но я помню все так, будто это было
вчера.
На рассвете сыграли "катюши", неистово били минометы и
дивизионная артиллерия, взлетели зеленые ракеты...
А когда взошло солнце, я с остатками роты ворвался на высоту. Спустя
полчаса в немецкой добротной траншее командир полка и еще кто-то,
поздравляя, обнимали меня и жали мне руки. А я стоял, как столб, как пень,
ничего не чувствуя, не видя и не слыша.
Солнце... если б я мог загнать его назад, за горизонт! Если б я мог
вернуть рассвет!.. Ведь всего два часа назад нас было трое...
Но оно поднималось медленно, неумолимо, я стоял на высоте, а она... она
осталась там, позади, где уже лазали бойцы похоронной команды...
И никто, никто и не подозревал, кем она была для меня и что нас было
трое...
1958 г.

Кладбище под Белостоком

Католические - в одну поперечину - кресты и старые массивные надгробья
с надписями по-польски и по-латыни. И зелень - яркая, сочная, буйная.
В знойной тишине - сквозь неумолчный стрекот кузнечиков - не сразу
различимый шепот и еле слышное всхлипывание.
У каменной ограды над могилкой - единственные, кроме меня, посетители:
двое старичков - он и она, - маленькие, скорбные, какие-то страшно одинокие
и жалкие.
Кто под этим зеленым холмиком? Их дети или, может, внуки?..
Подхожу ближе, и уже явственно - шепот:
- ...Wieczne odpoczywanie racz mu dac Panic{1}...
А за кустом, над могилой, небольшая пирамидка с пятиконечной
звездочкой. На выцветшей фотографии - улыбающийся мальчишка, а ниже надпись:
"Гв. сержант Чинов И. Н. 1927-1944 г.".
Смотрю со щемящей грустью на эту задорную курносую рожицу и на
старых-стареньких поляков и думаю: кто он им?.. И отчего сегодня, пятнадцать
с лишним лет спустя, они плачут над его могилой и молятся за упокой его