"Леонид Богданов. Телеграмма из Москвы (Сатирическая повесть по советской действительности) " - читать интересную книгу автора

и то по большому блату с моряками дальнего плавания, - говорил он, придавая
искусной модуляцией голоса больше значимости подарку.
По лицу Столбышева расплылась улыбка, как кусок масла на горячей
сковородке:
- Премного благодарен. Мерси, как в Москве говорят. Рад буду
пригласить вас отъесть... откушать, так сказать, чем Бог послал. Не
поставьте на вид провинциальную простоту. Пища, конечно, не московская,
фрикаделей и, того этого, антитрикотов с гречневой кашей не имеем налицо, но
поросенка в силах организовать. Поговорим о дорогой столице, о, того этого,
государственных делах столичного масштаба. В общем, прошу!.. Уважьте!.. И
мерси вам заранее и пардон, как в Москве говорят.
Добившись согласия отобедать, Столбышев, красный и радостный от удачи и
от гордости за короткую речь в высоком столичном штиле, бросился в дом
Раисы.
- Беги скорее в колхоз "Изобилие" и передай, что я, того этого,
распорядился списать одного поросенка, как издохшего от чумки. Тащи его
сюда, жарь, убери хлам и мусор. Чтобы все выглядело по культурному. И не
ходи, так сказать, лахудрой! Опозоришь меня перед московскими гостями... О,
Господи, темнота и провинция!.. Ну, как я тебя, такую некультурную, возьму в
Москву?!
- Ты сам вначале туда доберись! - огрызнулась любимая женщина.
Столбышев с недоумением пожал плечами, как Раиса сама того не понимала,
что, благодаря воробьепоставкам, он уже одной ногой в Москве.
Дельцов в сопровождении верного Брыскина прибыл из Москвы в Орешники за
московскими унитазами. Эта неказистая посудина в столице была остро
дефицитным товаром и ее не могли достать даже опытные спекулянты: --
шагающий экскаватор может, а об этом и не мечтайте, - говорили они, краснея
в отличие от государственных торговцев за свою беспомощность. Беспомощность
спекулянтов на унитазном фронте объяснялась тем, что они, разбалованные
легкими условиями Советского Союза, погрязли в рутине и, как откормленные
мыши в амбаре, потеряли чувство изобретательности в борьбе за существование.
Когда вся Москва стонала по унитазам, спекулянты почивали на лаврах и никто
из них не удосужился приоткрыть занавес над тайной бесследного исчезновения
их с рынка.
И вот за это таинственное и явно прибыльное дело взялся, тогда еще мало
известный спекулянт, Гога Дельцов, торговавший шнурками для ботинок в
разнос. И на этом деле Гога Дельцов вознесся до небывалых высот, когда даже
сам московский областной прокурор при встрече с ним первым снимал шляпу и
кланялся: "С огромнейшим приветом, милейший!"
Унитазы выпускала небольшая московская фабрика "Прогресс". Они
поступали с фабрики в министерство и распределением их ведал сам министр.
Это было известно всем. Но необъяснимой загадкой являлся факт, что вся,
распределенная министром, продукция фабрики "Прогресс" бесследно исчезла.
Исчезла так, словно бы ее арестовали органы госбезопасности. Бросив продажу
шнурков для ботинок, дававшую ему втрое больше заработка, чем основная
профессия инженера строителя, Гога подошел к раскрытию тайны исчезновения
унитазов, как профессор к изучению неизвестного еще медицине недуга. Он
посещал фабрику "Прогресс", беседовал с работниками министерства и однажды,
незаконно присвоив себе звание спекулянта галошами, был принят самим
заместителем министра. Постепенно клубок распутался и Гога установил, что