"Леонид Богданов. Телеграмма из Москвы (Сатирическая повесть по советской действительности) " - читать интересную книгу автора

На одном возу ехало сразу четыре уполномоченных. Рядом на коне без
седла ехал штатный пропагандист. Он подгонял усталую лошадь битком набитым
портфелем:
- Но! Проклятая!.. Откуда, товарищи?
- Из колхоза "За прочный мир, демократию и коммунизм во всем мире."
Организовали стрижку овец...
- Много настригли?
- Какой там! Оказалось - неточные сведения. Нет там овец. Месяц
пробыли, ни одной не видели.
- Но!.. Не поела, так и идти не хочет. А не слыхали, где Петрушкин?
- В этом же колхозе обследовал случай яловости коровы "Дуньки".
Большой доклад, страниц на сто, составил.
- Петрушкин - ценный работник...
За возом легким пехотным шагом шел строй комсомольских работников.
- Откуда, ребята?
- Из сельсовета Тараканово. Организовывали борьбу комсомольцев за
досрочное начало уборочной.
- Но!.. Пошла... пошла... переставляй ноги!.. Ну, как?
- Народа нет, работать некому...
- Беда, не хватает людей...
Отдельным табуном, размахивая портфелями и полевыми сумками, шли
инструкторы райкома. Оттуда доносился разноголосый говор:
- Теребить надо. Главное, всегда за спиной стоять...
- Созвал, понимаешь, собрание, стукнул кулаком...
- У меня на лекции "Вопросы прибавочной стоимости в 1842 году в Англии
в свете трудов Маркса" был такой случай...
- Лучше всего через каждые пять минут командовать: встать! Тогда не
заснут...
- Здорово, Тришкин! Откуда?
- Ездил в колхоз "Радостный труд" уполномоченным по пуху и перу.
Организовывал ощипку цыплят и кур...
- Куда прешь? Людей подавишь!
- Теснота, не пройти и не проехать...
Дед Евсигней, Мирон Сечкин и Бугаев сидели на скамейке у дедовой избы,
курили и неторопливо переговаривались:
- Пылят, паразиты, как стадо. Света не видать...
- Вот же дармоеды! Смотри, смотри, вон тот... Эко харю разъел!
- Это штатный пропагандист райкома Матюков, - пояснил Сечкин.
Память деда была вместительна, как старорежимный сундук. Он прищурился,
почесал пятерней в седой бороде и сразу же вспомнил:
- А не тот ли это Матюков, который в 28-ом году, при НЭПе, на
Демьяновской ярмарке у цыган мерина украл?..
- Кажись, что-то в этом роде было...
- Ах, ты ж, ворюга! Смотри, как его разнесло!.. Помню, били тогда его
цыгане пустой бочкой. Страх! Думали, что не выживет...
- Большой теперь человек Матюков. Его и сам Столбышев побаивается.
- Оно и не удивительно: жулик большой руки был! - заметил дед,
погладил бороду, сосредоточенно хлопнул ладошкой по мухе, усевшейся ему на
лоб, но не попал. Он проследил ясными васильковыми глазами ее полет и
улыбнулся: