"Леонид Богданов. Без социалистического реализма (сборник юмористических рассказов) " - читать интересную книгу автора

даже вытирал платочком глаза.
В другой группе мадам Попадеева рассказывала о своих болезнях. Говорила
она со смаком, часто вздыхала, закатывала глаза к небу: на лицах слушающих
дам было написано предельное понимание и сострадание.
Отдельно от взрослых развлекались дети. Девочки и малыши смотрели, не
отрываясь, на баяниста, выстроившись прямо перед ним. Несколько более
взрослых мальчишек стояли у борта и усиленно плевали в воду.
Из всей детской компании только калека с усталым детским личиком, сидя
на парусиновом раскладном стуле, удивленно раскрытыми большими черными
глазами, смотрел на плывущие мимо бортов журчащие, отваливающиеся ломтями
струи; на спокойную гладь реки с темными зелеными пятнами теней у берегов;
на столпившиеся у берега деревья, с редкими ивами, склонившими ветки к самой
воде; на далекие, уходящие ковры лугов, полей, окутанных утренней дымкой, с
маленькими, как на картинке, недвижимыми коврами и поставленными игрушечными
белыми кубиками домов, деревень, переплетенных между собой едва заметными
нитями дорог. Для скованного кандалами болезни мальчика открывался новый и
прекрасный мир.
Где-то около полудня нетрезвый хор усиленно громко затянул "Вниз по
матушке по Волге". Первый из заготсоломовцев уже стоял, перегнувшись за
борт, а два других кандидата с особой нежной пьяной заботливостью держали
его под руки и предлагали испытанный способ с пальцами. Музыкант блаженно
спал около пивной бочки в обнимку с верным баяном, и никто в нем более не
нуждался. Базилевский усиленно ухаживал за женой директора и целовал ей по
очереди все пальцы. Она деланно сердилась, или хохотала, запрокинув голову.
Сам же Попадеев, покачиваясь с носков на каблуки, стоял спиной к хору и,
насупив лоб, слушал Мещанского, говорившего, с умиленно поднятыми бровями.
Как раз в этот момент к ним и подошел скорбно улыбающийся Самцов:
- Карп Карпыч, золотце, не подумайте, что я вмешиваюсь в ваши дела, но
вы знаете, какой наш Телятников сухой и невежественный человек...
- В чем дело? - с нетрезвой начальственной строгостью спросил
Попадеев.
- Пойдемте, - таинственно и многообещающе пригласил Самцов и пошел
вперед, показывая дорогу к корме.
На корме парохода сидел Макар Петрович Телятников рядом с мальчиком
калекой.
Директор Попадеев, одним движением отослав назад свою свиту,
остановился, внимательно прислушиваясь. Он стоял, незамеченный щуплым, с
длинной худой шеей стариком бухгалтером и доверчиво положившим черную
головку на костлявое старческое плечо мальчиком. И постепенно что-то
невиданное раньше никому, мягкое и человеческое появилось на лице Попадеева
взамен обыкновенной насупленной или надменно самодовольной мины, как у
покорившего город татарского деспота. Виновато улыбаясь, Попадеев медленно
тронулся с места, подошел к Телятникову и сел рядом с сыном. Телятников
продолжал с увлечением рассказывать.
Мещанский и Самцов, оскорбленные, обиженные, ушли на нос парохода.
- Вот это называется тихоня! - возмущался, потрясая благородными
сединами Мещанский. - Подхалим в самом подлом и неприглядном виде, вот кто
Телятников.
- Пресмыкающееся животное! - кипятился Самцов. И пока Базилевский
целовал уже выше локтя руки пылающей жаром мадам Попадеевой и без особого