"Людмила Богданова. Зеркало." - читать интересную книгу автора

И тогда Туська с кулаками кинулась на него, крича:
- Я думала, ты человек!.. А ты трус! Трус! Верни мою шпагу, слышишь?
Антошка пожал плечами.
Через два часа Минька позвонил в двери и робко сунул ей шпагу. Туська
среагировала на это гораздо спокойнее, чем сама ожидала, затолкала шпагу в
щель за клавесином и постаралась о ней забыть. Потом сняла с книжной полки
фотографию, где они были с Антошкой и улыбались, аккуратно вырезала себя,
а остальное изорвала в клочки, бросила в унитаз и спустила воду. А себя
поставила на прежнее место. Тетка заругает. Ну и пусть! Надо было решить,
куда спрятать зеркало.
Прежде, чем сунуть зеркало в щель между гаражами, Туська не удержалась,
чтобы не полюбоваться им на прощание: старинное, Юр-Тогосской работы, на
длинной ручке, в обрамлении серебряных веточек, - оно пускало круглые
солнечные зайчики и отражало небо. Все казалось таинственно-волшебным в
круглой глубине - и прозаичные ржавые стены гаражей, и облака, и
по-августовски пышные заросли лопухов и полыни. Заигравшись, Туська едва
не подскочила от оклика. Минька стоял, до колен утопая в зелени, испуганно
таращился на нее. Туська быстро сунула зеркальце за пазуху:
- Ты ничего не видел.
- Туська... - он набрал дыхания. - Тетку твою...
Она, не дослушав, бросилась к дому. Двое в форме удерживали тетку, а та
цеплялась за перила балкона и кричала:
- Настя! Настенька! Беги!
Поспешно захлопывались открытые по случаю жары окна.


- Это он, - подумала Туська. - Это он, предатель! - и бессильно погрозила
кулаком спрятавшемуся за кронами высоких тополей дому. Хотелось плакать и
очень хотелось есть. Туська с тоской вспомнила о теткиных борщах, которые
так презирала, и сглотнула слюну. Побренчала в кармашке мелочью. Хватит на
пирожок. И на переговорный пункт.
Ей повезло: никто не стал особо приглядываться, и автомат оказался
исправным, сработал с первого раза, но услышав в трубке знакомое "Але!",
Туська разрыдалась.
- Ника! Что там? Что там такое?! - басовито вмешался отец и, похоже,
забрал у мамы трубку. - Ничего не слышно.
В мембрану подули и постучали:
- Анастасия, это твои фокусы? Анастасия!
Туська так ничего и не сказала, потому что какой-то парень стал пристально
всматриваться в нее через стекло. Аккуратно повесила трубку на рычаг,
вытерла слезы. Что делать?
Сельма, подумала она. Хорошо, если Сельма в городе. Парень утратил к
Туське всякий интерес, но и она забыла про него, едва оказавшись на улице.
Влезла в полупустой троллейбус, прикорнула на пыльном теплом сиденье.
Сельма вела у них эстрахорнский, а еще театр, и походы - все-все-все. И не
надевала на себя "маску стервы", как выражается психологица. К ней можно
было прийти с любым, она понимала.
Туська едва не прозевала остановку, выпрыгнула в последний момент,
подумала, что это плохо, ее могли заприметить, но потом решила, что все
слишком сонные от жары, чтобы обращать на кого-то внимание. Прижала руку к