"Людмила Богданова. Снег вершин." - читать интересную книгу автора

Людмила Богданова.
Гомель.


Снег вершин.


Ей было шестнадцать. Ее звали Лоиль - Снег Вершин, - она любила свое имя.
То ли она скользила, как луч, то ли мозаика пола скользила под ее
башмачками. Мех у щиколоток, золотой браслет у локтя и на шее - мерцание
благородного орихалька: цепочка со щитом - больше на Лоили ничего не было.
Да еще плащ из волос цвета высохшей соломы, но Лоиль называла их золотыми;
им немного удивлялись - ни в мать, ни в отца, у тех черные. Говорили, в
бабку. Лоиль никогда не видела ее, та умерла давно, даже мать помнила ее
смутно. Скользя по зале, наткнулась Лоиль на укоризненный взгляд Светлой
Матери, согбенной над прялкой, и подумав, что грешно кружиться вот так,
без ничего, перед богиней, бросила ей на голову голубую тряпку: не
подглядывай. Потом застыла перед зеркалом в гаснущем солнечном луче.
Овалом выступала из колонны отполированная стальная поверхность с
завитками из ниневий и повоя в вершине и изножии, точно рождалась из
темного камня, и в ней чудесным образом проступали другие колонны, тьма
галереи, лиловые и алые стекла витражей - и она вся, Лоиль, от темени до
маленьких ножек, нагая дева с телом белым, как снег, и глазами, похожими
на аквамарин. Она выгнула ногу; закинувшись, кончиками пальцев коснулась
мыска, и кожа заструилась, как матовый шелк. Лоиль знала, что прекрасна.
Но пора было одеваться. Движениями легкими и напевными дотягивалась она до
одежд, набросила на тело белую широкоскладчатую сорочку, под которой груди
обрисовались тугими чашами и в колыхании табена круто выгнулись бедра.
Бедра немного сердили ее, казались нерасцветшими, по-детски худыми, Лоиль
хмурилась. И оттого обошлась не одной юбкой, а двумя. Сперва запахнула
полотняную белую из блестящего жесткого льна с ломейским кружевом поднизи,
а поверх бархатную бледно-зеленую, сразу делаясь круглее и крепче; потом
затянула под грудью черный корсаж на шнуровке, готовая переломиться в
стане, стройная, как тополек. Открыла ларец на хрустальном поставце,
сплетенный из тонких орихальковых проволок, где дивным узором расцветали
неведомые цветы, раковины, деревья и глядящие из чащи звери. Рядом с
ларцом стоял узкогорлый кувшин из цельной стали с узорной насечкой, и в
нем охапка голубых маренок. И кувшин, и ларец казались сотворенными рукой
одного мастера. Давным-давно, когда Лоиль едва успела родиться, они были
отбиты у кочевников; говорили, будто это работа Странников либо
златокузнецов Ратанги, теперь ее секрет утрачен.
В ларце лежали золотые нити, перстни с гранеными каменьями, наручья, цепи
и ожерелья; Лоиль выбрала среди них два парчовых зарукавья и нить мелкого
зеленого сагьерского жемчуга, украсила им грудь и высокую шею. После
длинными, подобными стилетам, булавками собрала локоны, оставив
свешиваться несколько пушистых прядей - искусно, точно они выбились сами
собой, - отчего сделалась особенно хорошенькой. Рядом с булавкой воткнула
влажный, легкий, как туман, цветок. И, держа в вытянутых руках овальное
зеркальце в костяной, похожей на морозный узор рамке, закружилась по зале,
удивляясь в который раз мастерству сунских кудесников, позволивших ей