"Людмила Богданова. Биннор." - читать интересную книгу автора

Людмила Богданова
Гомель.


Биннор.


Город белыми стрелами рвался в небо. Белый мрамор, золотой на изломе;
разноцветные крыши с вкраплениями смальты - бьющие наружу алые, желтые
праздничные тона, - витые решетки балконов, галереи с деревянной резьбой,
серебряные водостоки и флюгера, ковры через перила наружных лестниц и
цветы - вперемежку розы всех тонов и оттенков; лохматые и толстые, как
кочаны, пионы, рыже-пятнистые тигровые лилии, желтые и синие ирисы,
пучками незабудки, маттиолы, анютины глазки, белые, розовые, лиловые
вьюны, почти черная зелень плющей, красные огоньки фасоли, оранжевые
ниневии, белые калы, и еще бог весть какие цветы без названий, рвущиеся
сквозь вязь балконов, с карнизов и между плитами внутренних дворов.
Узорчатые арки и мосты над темной водой каналов, разогретый гранит
набережных - и над всем этим солнце - Бин-нор!!
Я стояла, запрокинув голову, на безлюдной площади перед Башней Мер и
Весов, и надо мной рассыпали хрустальный звон главные часы Реалии. Потом
медово и гудяще ударили большие колокола.
Колечко старшей подарил,
Биннори, о Биннори...


Площадь, да и почти весь город были пусты потому, что летом, сразу после
работы, жители отправлялись в лес или на море; но во мне возникала
откуда-то липкая и холодная тревога, всё падало вниз, и в груди делалось
пусто-пусто, руки слабели. А колокольчики продолжали свой веселый
перезвон.
... Но больше младшую любил
у славных мельниц Биннори.


Дальше песенки я не помнила, знала только, что она кончается печально.
Старшая сестра из зависти убивает младшую, что-то такое. Да раньше я и не
очень интересовалась концом. А начало любила. Потому что оно напоминало
мне о Бинноре и о сестре.
Я знала, отчего сейчас вспомнился грустный конец песенки, откуда тревога.
И колечко было подарено - мне, и ее - любили. И она ушла за ним. А я
осталась. Только все это было там, в реальности, которая бревном готова
ударить по голове всякого, кто чуть размечтается и высунется из ровного
ряда общественности. Но здесь же был Биннор! Рыцари! Здесь не могло
случиться ничего плохого.
Я стояла на пустой площади, и передо мной по белой, точно глазурью залитой
стене медленно плыла алая птица Сирин, точь в точь такая, как где-то на
северо-западе, на перекрестке Трех Корон. Лицо у Сирин было мягкое и чуть
озорное, карие продолговатые глаза щурились на солнце. Я чувствовала, что
ей страшно хочется запеть, но мое присутствие сдерживало. Вот уйдет