"Евгений Федорович Богданов. Когда отцветают травы (Рассказы)" - читать интересную книгу автора

"Андрей, - говорит, - неужели ты меня, молодую жену свою, не
прокормишь?" "Как не прокормлю, - отвечаю. - Да ведь люди укоряют". "А
ты живи, - говорит, - не для людей, а для себя". Ну, это уж мне вовсе
не по душе - жить только для себя. Я привычный к коллективу, на фронте
без друзей не мог и дома не могу. А в станице на меня коситься стали,
потому что все при деле, а Нинка дома сидит. Не любили ее там.
Но молчу. Обижать не хочу. И зря. Скоро она сама меня обидела.
Стала по вечерам из дому уходить на танцульки, на вечеринки. А я сижу
в хате - куда ж мне на танцульки?
Ну, и это бы еще ничего: она ведь молода, повеселиться хочет. Да
вот беда - уж и сплетни поползли по станице, что Нинка вольно себя
ведёт. То с одним, то с другим. А я-то по простоте своей думал, что
будет она доброй хозяйкой и не только женой, но и матерью. В душе-то у
нее оказалась пустота...
Пробовал совесть пробудить, увещевал, говорил по-хорошему, а она
только смеётся: "Брось, Андрей, неужто мне и сходить никуда нельзя?"
Дошло до точки. Повздорили крепко. Я прогнал ее: "Иди, - говорю,
- туда, откуда пришла". Она в слёзы: "Андрей, прости, буду хорошей
женой". Но я ведь вижу, что это у неё не от чистого сердца, а потому,
что испугалась. И характер у меня твёрдый: решил - так и будет.
Остался опять один. И грустно, и стыдно перед светлой памятью
Христины. "Эх, - думаю, - Андрей, бывалый ты человек, а порченое
яблоко не распознал".
Заколотил на хате окна и уехал. Подался в Сибирь, в Казахстане
побывал, в шахтах работал, лес сплавлял. А места себе всё не найду, и
всё мне не хватает моей Христины. Пора бы уж забыть, война давно была.
А нет, не забывается!
- Такое не забудется, - отозвалась Аннушка. - У меня вот тоже
Алексей не вернулся...
- Знаю, - тихо сказал тракторист.
Снова тот же голос подал команду громко и весело:
- А ну, посумерничали и хватит. Васильков, заводи!
Андрей встал, медленно свернул газету и пошел к трактору.
Трактор опять зачихал, потом заработал ровно, неторопливо. На
току вспыхнули электрические огни, и звезды, царившие над миром,
потускнели, померкли и отодвинулись далеко.
Анна поспешно спрятала узелок, стала на своё место и снова
принялась подавать снопы. Серп с хрустом рассекал сухую солому.
Распущенные снопы ползли по транспортеру: один, другой, третий - много
снопов добротной, спелой ржи.
Улучив момент, Аннушка поискала взглядом Андрея. Она чувствовала,
что общее несчастье сближает их. Андрей стоял возле трактора,
прислонившись к крылу, и смотрел на бегущий приводной ремень. Свет от
лампочки, висевшей над головой тракториста, подчеркивал глубину
резкого шрама на щеке. Днём шрам был не так заметен.
Наконец, уже под утро, когда были обмолочены все привезённые с
поля снопы, работа прекратилась. Все так устали, что даже хохотуньи
девчата не подавали голоса.
Ток быстро опустел. У молотилки, у штабеля туго завязанных мешков
появился сторож - древний старик с посохом. Аннушка замешкалась и