"Евгений Богданов. Прощайте паруса (Роман в трех книгах, Поморы: кн.3" - читать интересную книгу автора

придерживая его: изба председателя светилась рядом низкими оконцами. - Вот
еще, к примеру, рассудим так. Купил человек новый, с иголочки, кафтан
доброго сукна и повесил его в гардероб. А сам ходит в старом
латаном-перелатанном, ветром подбитом. А почему? Новый жаль носить!
Бережет его для праздников. Проклятая мужицкая экономия, Так и ты:
"Боевик" у тебя для праздников, а ела - для буден.
- "Боевик" я приберегал не для парада. Лето придет - по тоням его придется
гонять, к пароходу посылать за грузами. Тут как хошь думай...
Панькин вздохнул и попрощался.


2

На улице уже который день шел въедливый дождь, перемежаясь с липким
снегом. Слякотная мерзкая погода. Вечерами - тьма-тьмущая. Родион на
крыльце правленческого дома зацепился ногой за плетеный веревочный коврик
и больно ударился локтем о дверь. Она с грохотом распахнулась. Сверху, с
лестницы, недовольный голос:
- Господи, кто там ломится?
Манефа стояла наверху, светя керосиновой лампой-десятилинейкой.
Электрический свет недавно погас, что-то случилось с движком.
- Это я, Манефа Васильевна, - отозвался Родион.
- Ноги-то вытер? - Манефа не любила вечерних заседаний в конторе, они
доставляли ей дополнительные хлопоты и мешали заваливаться спать
спозаранку. - На улице грязища! А ты никак опоздал...
Тут дали свет, загорелась в коридоре лампочка. Мальгин одним махом взбежал
по лестнице наверх, в комнату, где начиналось заседание.
- На повестке дня у нас два вопроса, - объявил Митенев. - Первый - "О
личной ответственности коммунистов за аварию на рейде седьмого октября
сего года" и второй - "О готовности к наважьей путине". По первому вопросу
- мое сообщение, по второму - Панькина.
Чуть сутулые, широкие плечи Митенева обтягивал серый коверкотовый
старомодного покроя пиджак. Рубашка сверкала белизной, галстук в косую
полоску был повязан аккуратным небольшим узелком. Лицо у Митенева
упитанное, гладкое, чуть рыхловатое. Плешивая голова лоснилась при свете
лампочки. За двухтумбовым письменным столом парторг выглядел уверенным,
внушительным и даже монументальным. Сбоку стола пристроился Панькин. Вид у
него настороженно-виноватый, глаза потуплены. На стульях у стены -
предсельсовета Мальгин, Дорофей, директор школы Сергеичев, пожилой
сухощавый в очках с золоченой оправой. Он приехал на работу в Унду в сорок
втором году, будучи эвакуированным со Смоленщины. Теперь собирался выйти
на пенсию и вернуться на родину.
Митенев продолжал вести заседание.
- Нам надо точно выяснить причины аварии, установить виновных и, если они
того заслуживают, наказать в партийном порядке. - Секретарь партбюро
помолчал, подумал. - Конечно, если бы не шквал, застигнувший рыбаков,
может, все и обошлось бы... Но шквал шквалом, а факт налицо. И факт
печальный! Почему бочки в еле не были закреплены? Они сдвинулись к борту и
опрокинули судно. И, наконец, почему "Боевик" не сразу нашел Дерябина и
Кукшина? Капитан судна Котцов всю ночь не мог выйти к месту аварии и снять