"Евгений Богданов. Поморы (Роман в трех книгах, кн.1)" - читать интересную книгу автора

Родька видел, как подошел карбас. Поведение хозяина показалось ему
подозрительным. Но команда молчала, и Родька решил: "Кто их знает, купцов.
У них, видать, все делается втихомолку".
Хозяин и гость вскоре вернулись на палубу, и Вавила распорядился сгружать
тюки в карбас. Их принимали два человека, лиц которых в тени шхуны
разглядеть Родьке не удалось.
Нагруженный карбас ушел. На смену причалил другой. Нагрузили и его.
Проводив карбасы, Вавила сразу заторопился, отдавая команды негромко и все
время оглядываясь по сторонам. Через полчаса шхуна вернулась в город,
отдала якорь неподалеку от пристани, чтобы утром стать под разгрузку.
Утром явился представитель Архсоюза принимать груз. Ряхин встретил его,
показал товар и заранее составленную опись...
Представитель долго пересчитывал тюки и бочки, сверяя результаты подсчета
с данными таможни, сообщенными кооперации, и наконец сошел на пристань,
сказав, что пришлет лошадей для перевозки груза.
Вавила все опасался, как бы не пришли вчерашние таможенники и не заметили,
что тюки изрядно "похудели". Но они не явились, и купец успокоился.
К полудню шхуна разгрузилась. Вавила ушел в город по своим делам. Команда
тоже разбрелась по Архангельску - кто навестить знакомых, кто сделать
покупки, а кто и "проверить" питейные заведения, благо хозяин всем выдал
аванс, кроме Родьки. Ему с судна уйти не разрешили, и он с грустью следил
за суетой на пристани с палубы.
Ряхин вернулся на другой день, чуть-чуть хмельной и сердитый. Заметив
раскиданные по палубе брезент и концы, стал браниться:
- Не могли прибрать? Совсем обленились.
Родька, обойдя хозяина стороной, нехотя стал сворачивать брезент,
сматывать веревки.
Запершись в каюте, хозяин достал окованный железом ларец и выгрузил из
карманов деньги. Пересчитал пачки, недовольно покачал головой, вздохнул.
Выручка была небогатая. Если бы не Кологривов, пришлось бы ему уходить из
Архангельска ни с чем.
Местные власти запретили продажу кожевенного товара частным лицам. Ряхин
должен был сдать его только на завод. Но он нарушил закон, сбыл свой товар
тайно, словно контрабанду. На этот раз обошлось - в другой засыплешься.
Вавила, будучи в городе, видел, как все меняется. Везде наступают на
частника кооперативы - рыболовецкие, торговые, промысловые. Мелкие
лавчонки купцов пробиваются незначительным оборотом.
У архангельских торговцев и рыбопромышленников отобрали все большие суда,
оставили лишь карбасы да малые парусники - боты, расшивы, шняки. Вавила
чувствовал, что и ему на своей шхуне плавать остается недолго. Продать бы
ее... А кто купит? Старые адреса и связи порушились. Кое-кто из купцов
уехал из города неведомо куда. Оставшиеся попрятали деньги в потаенных
местах и притихли, ведя обывательскую жизнь. Вавила сунулся было в
кооператив, предложил свои услуги на перевозку рыбы с мурманских
промыслов, но ему отказали.
Придется возвращаться в Унду ни с чем. Хорошо, если еще удастся сходить
летом на рыбный промысел. Но опять возникает осложнение, куда сбыть рыбу.
Выйдя на палубу, он увидел скучающего зуйка. Родька стоял, прислонившись к
фок-мачте под рындой, и глазел, как у пристани разгружались суда. С
огромного парусника-трехмачтовика грузчики скатывали бочонки с сельдью.