"Николай Владимирович Богданов. Когда я был вожатым (Пионерские повести) " - читать интересную книгу автора

Но были и такие, что категорически заявляли - нет.
По самым неожиданным причинам. Отец Шарикова, например, заявил, что его
сын ему самому нужен. Поедет с ним летом в деревню для остальных детишек
на молочишко зарабатывать. Слесарь каждое лето отправлялся по деревням
чинить-паять старые чайники, тазы, ведра, кастрюли, и Ваня уже раз-другой
ходил с ним за подмастерье. Насилу мы его отстояли.
Бывали случаи, когда меня призывали на помощь: матери - агитировать
отцов, отцы - уговаривать матерей.
Так случилось в семействе Рай-толстой.
Ее папаша оказался адвокатом, женатым на бывшей богачке. Попав в его
квартиру, я очутился словно в музее старинной мебели и каких-то дорогих и
ненужных вещей.
Среди них, как заблудившаяся в лесу, бродила очень бледная, очень
красивая женщина с громадными печальными глазами. Она смотрела на меня
скорбно. И ничего не говорила. Рассуждал один адвокат, а она только иногда
кивала головой.
- Ангел мой, - говорил просительно адвокат, - ты пойми, речь идет о
счастье нашей единственной дочери. Ее счастье - с людьми будущего. А эти
люди на данном историческом этапе - пионеры. Мы не должны навязывать
девочке наши старые, отсталые понятия. Уж поверь мне, я-то знаю, куда
клонит жизнь... Мы должны радоваться, что ее включат в свои ряды
победители старого, творцы нового, молодой весны гонцы. С ними ей будет
лучше.
С ними она увидит свет новой жизни. Они ей помогут найти счастье в
новом, непонятном для тебя обществе...
Он был настолько же многословен, насколько она молчалива. Может быть,
такой и должна быть жена адвоката?
Меня многое поразило в этой квартире. Но особенно - книги. Весь кабинет
адвоката был заставлен книжными шкафами. За стеклом важно сверкали
позолотой кожаные переплеты множества книг.
В столовой стояли шкафы, на стеклянных полках которых красовались
удивительные фарфоровые безделушки, которые адвокат показывал мне как
драгоценности.
Очевидно, его причудливая мебель, статуи, картины и фарфор представляли
какую-то непонятную мне, но большую ценность, потому что он говорил:
- И все эти богатства я готов отдать лишь за одно то, чтобы моя дочь
приобщилась к новому обществу... Пошла в одном строю с победителями... Это
главное теперь, это главное....
Хотя адвокат и был советским служащим, у меня стало закрадываться
подозрение, что нам хотят подсунуть свою дочку бывшие буржуи. Стоит ли нам
брать такой элемент?
Надо посоветоваться с дядей Мишей. И я завел с ним разговор о Рае.
Михаил Мартынович сказал:
- Конечно, адвокат этот - птица не нашего полета, нэпманов в основном
защищает... Но ничего плохого в том нет, если мы людей этой прослойки
лишим будущего, то есть отнимем у них детей.
- Переварим в пролетарской среде?
- Вот именно.
Так было решено, что мы будем "переваривать" толстую Раю.
Пришлось мне познакомиться и с матерью Котова, базарной торговкой.