"Николай Владимирович Богданов. Партия свободных ребят (Пионерские повести) " - читать интересную книгу автора

И название это не исчезло, не забылось в вихре мальчишеских дел и
забав, не таков был парень Степан, чтобы бросать слова на ветер. Он не
говорлив, но уж если скажет, как свяжет. Крепко его слово, потому что
вдумчиво.
В полдни, когда взрослые мужики спали, забравшись от жары под телеги,
когда бабы ушли доить коров на стойла, Степан собрал первое собрание новой
партии.
В пустой омшаник на краю пчельника, где в зиму хранились ульи, а теперь
валялось лишь несколько старых пустых колод, затащил Сережка-урван всех,
на кого указал Степа. Был здесь и Антошка-лутошка, и Иван-бесштан, и
Тараска-голяк. А Даша Мама-каши сама, незваной пришла.
- А ты куда? Ты ж знаешь, что у нас будет партия ребят, а не девчат, -
накинулся на нее Сережка.
Но Степан остановил его:
- Не трожь. Раз в ихней семье нет парней, пусть она и в партии будет за
мальчишку.
- А что я, хуже вас, что ль, на коне езжу? Иль дерусь слабей? Кабы косы
не помешали, я бы...
- А ты остриги их!
- Мамка не велит, больно хорошие, - не согласилась Даша. - Она мои косы
гладит и говорит: "Ах ты, моя золотая..." И мне любо.
Ребята не стали спорить. Затворили дверь омшаника, зажгли свечку в
фонаре. Уселись все на старых пчелиных колодах, и Степан постучал по
стеклу фонаря карандашом. Так постукивал по графину с водой председатель
сельсовета Тимофей, когда проводил собрания и говорил длинные речи.
Речь Степана была коротка:
- Товарищи, собрание партии свободных ребят открыто. Добавлений никаких?
Добавлений не было, все собравшиеся от словоохотливого Сережки давно
уже знали, что это за партия и для чего она организуется.
Стоило Степану сказать первые слова, как все заговорили, не слушая друг
друга. И все утверждали, что без партии ребятам хорошей жизни не видать.
Что партия - первейшее дело. Каждому сознательному обязательно в партию
записаться надо!
Хотели завести протокол, но Степан сказал, что можно записывать в уме,
у него на канцелярию денег нету.
Согласились и так. Но все потребовали, чтобы каждый, кто вступает в
партию, давал клятву на верность ей. Перебрали все известные клятвы:
"Пусть мне отца, мать не видать, если я задумаю партию предать", "Пусть
обращусь в лягушку, в ящерку, в поганую змею, если я партии изменю",
"Ослепи меня молния, расщепи меня гром, напади все напасти, язва, чума,
холера, семь сестер лихорадок, трясучка, гнетучка, огнянка..."
И другие самые страшные.
Степан сказал, что ничего этого не надо, тут надо бить на
сознательность. Но ребята не согласились. И пошел такой спор и галдеж, что
на шум явился хозяин пчельника дед Антип.
Раскрыл вдруг дверь да как крикнет:
- Это что за представление?!
Ребята кто куда. Хорошо, что в омшанике соломенная крыша прогнила. Так
все сквозь нее и повыскакивали.
И бросились наутек, стряхивая с волос соломенную труху.