"Николай Владимирович Богданов. Партия свободных ребят (Пионерские повести) " - читать интересную книгу автора

Председатель ПСР
Секретарь".


Подписи, как всегда под бумажками, были неразборчивыми, но Никифор
разобрал приписку:
"За каждую Гараськину шишку будет у твоих двояшек по дзе с лишком".
Двойняшки Яшка и Сашка у Никифора были младшенькие. Кулак их до того
любил-обожал, что даже в будни наряжал во все новое и так кормил, что у
них щеки чуть не лопались.
Почесал Никифор затылок, посмеялся. Думал, и впрямь важная бумажка -
налог там какой или гужевая повинность, а тут простая зубоскалка.
Подозвал Гараську и ни с того ни с сего так щелкнул его по затылку, что
у мальчишки на макушке вскочил среди стриженых волос ежик.
А на другой день прибежали с ревом его двояшки, и у каждого на маковке
по два ежика!
- Это вы откуда достали?
- В лесу это, тятька, - пожаловались ребята, а уж как они добыли эти
украшения, так и не сказали, сколько отец ни допытывал.
На следующий день, не меняя привычки, Никифор трахнул Гараську по щеке
так, что припухла.
И тут же к вечеру у его двояшек обе щеки раздулись!
Ручьями слезы мальчишки лили, а по какой такой причине и отчего на них
отразились побои, нанесенные их отцом Гараське, так ведь и не признались.
"Тут дело нечисто", - встревожился кулак, и опыты прекратил. Иной раз
замахнется сгоряча, хочет по привычке дать затрещину батрачонку, да сам
себя за руку удержит. Своих детей жалко.
- Ф-фу ты, чертовщина какая... Ни тебе воли, ни тебе удовольствия...
Что это за ПСР такая? Были когда-то эсеры, да, видать, не то... та партия
за богатых мужиков стояла, а эта за батрачонка моим ребятам шишки бьет!
Долго чесал в загривке кулак и решил - лучше не связываться.
- Ну ты, Дохлый карась! - крикнул он во все горло на Гараську. - Ты мне
больше под руку не попадайся!
Рук я об тебя марать не могу! Себе дороже. Понял?
И с тех пор Гараське стало чуть-чуть легче. Голова перестала болеть, и
в ушах меньше шумело. А то беда была, спать не мог.
И его дружки-жалельщики Сережка и Степан, встречая его, радостно
улыбались:
- Ничего, Гарась, ничего. Лучше заживем. Дай срок!


КОМУ МЕДКУ, КОМУ ДЕГОТЬКУ


Вскоре многие познакомились с новой партией.
Сидел как-то Иван Кочетков в сельсовете, толковали они с Тимофеем, как
им объединить бедноту, и вдруг приходит с жалобой поп Акакий.
- Як вам, власть предержащие. Извольте почитать, чья прокламация? - И
предъявляет написанный на какойто картонке плакат: