"Николай Владимирович Богданов. Чудесники (Пионерские повести) " - читать интересную книгу автора

о сосновые корни, торчавшие поперек колеи. А старушка ничего, катится
впереди, как сказочный колобок.
Дорога долго вела в гору, потом резко повернула, и перед путниками
возник громадный обрыв, с которого открывался вид на дальние просторы.
До самого горизонта, окаймленного зубчатыми верхушками сосен и елей,
расстилались болота, заросшие кустарниками, темно-зеленым камышом и
светло-зеленой осокой.
Лишь небольшой краешек этого пространства занимали цветущие луга. На
возвышенностях с трех сторон виднелись церкви.
Далеко-далеко смутно блестела большая река.
Петя засмотрелся. Вот она, знаменитая Мещерская низменность, необжитый,
малоосвоенный край! Подумать только - недалеко от Москвы есть неведомые
просторы, похожие ка джунгли! Вот где раздолье для пионеров-следопытов.
Сердце его радостно забилось: недаром он напросился сюда вожатым.
Догнав старушку, потихоньку ушагавшую вперед, Петя пошел вслед за ней
по краю возвышенности. Малонаезженные колеи дороги петляли мимо озер,
тянувшихся цепью вдоль обрыва.
На озера можно было залюбоваться - так щедро украсили их золотые
коронки кувшинок и белые звезды лилий.
Они казались неправдоподобно красивыми, как картины неумелых художников.
Лишь одно из них выделялось какой-то удивительной пустотой. Зловеще
темная вода в обрывистых берегах и ни одной кувшинки, ни одного глазка
лилий.
- Это Черная заповедь, - сказала старуха предостерегающе, - народу
здесь сгибло сколько, страсть! И все от жадности, уж очень много тут рыбы.
А зачем за ней лезть, когда она анчуткина!
- Чья, чья? - подивился вожатый.
- Анчутха здесь хозяин, известно. Потонул в этом озере у матери единый
сын, рыбак. Заплыл на лодке, запутался будто в сети и пропал. Ну, мать и
давай к озеру вопить, ходит и вопит: "Родимый ты мой, ненаглядный, на кого
ты меня покинул, сыночек!" Хозяину это надоело.
И вот вылазит к ней самолично анчутка, черный, да страшный, да важный,
как губернатор. "Иди, - говорит, - мать, отсюда, твой сын-озорник сетями
меня тревожил, веслом задевал, за то я его в подводную пещеру затворил.
Теперь у меня заместо работника. Всем будет худо, кто мое озеро
потревожит!" И пошла бедная мать прочь и рассказала людям про свое горе. С
тех пор боятся у нас этого озера и зовут "Черная заповедь".
Когда миновали озеро, бабушка вдруг указала рукой вдаль и торопливо
перекрестилась. Вожатый взглянул и увидел в зеленой дымке над болотами
неясные, колеблющиеся фигуры. Они шагали по воде, как посуху, странным
журавлиным шагом.
Вожатый протер глаза и снял со спины мелкокалиберную винтовку. Но
привидения вдруг исчезли.
- Видал? - зашептала старушка. - Это они, легки на помине, анчуткины
дети!
- - Экспедиция какая-нибудь... Или галлюцинация? - проговорил вожатый.
- Тьфу, слова-то все какие окаянные, не выговоришь.
Может, по-заграничному оно и так, а по-нашему анчутки и есть анчутки! -
рассердилась стару-шка.
От ее сердитого бормотания, зловещих рассказов и от жары на Петю напала