"Фред Бодсворт. Чужак с острова Барра (роман) " - читать интересную книгу автора

переворачиваясь вниз головой, так что хвост почти вертикально торчит из
воды. Белощек предпринял несколько погружений с целью разведки, но
колышемые течением лентообразные водоросли были недостижимы и только
дразнили его.
Теперь туча сплошь закрывала все небо, кроме узенькой полоски на
востоке; погасли последние пурпурные отблески солнца, и внезапно
наступил ночь. Белощек ждал отлива. Он ждал его целый час, голод и
одиночество наполняли его жгучей болью. С залива доносился постоянно
нараставший рев прибоя, и он знал, что таинственные валы Атлантики стали
еще выше. Но воздух был по-прежнему мертвенно недвижен и безветрен.
Через час Белощек заметил еще одну несообразность. Вода над морской
травой не убывала, но вопреки всему поднималась и уже стояла на фут или
два выше границы прилива.
Разумеется, Белощек не обладал способностью дедуктивного мышления,
зато он прекрасно умел отличать, что обычно и что необычно в настроении
и повадках воздуха и моря. И он знал, что волнение на море при полнейшем
безветрии и вода, прибывавшая, когда ей следовало идти на убыль, есть ни
с чем не сообразная нелепость. Впрочем, он едва ли думал сейчас об этом:
гренландские фьорды и гнездовья неодолимо манили его, и полет через
океан нельзя было откладывать надолго.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Вдоль западного побережья Внешних Гебрид море раскинуло огромное
песчаное покрывало. Там, где наносы были недосягаемы для прилива,
штормовые ветры согнали их в дюны; густые корни и иглистые листья
тростника, словно якоря, закрепили белый песок, воздвигнув преграду
против новых вторжений океана. На острове, по ту сторону дюн, сползавший
с них песок перемешался со слоями торфа, образовав широкую полосу
плодородной почвы, которая полого поднималась к лежащим за ней холмам.
Это махэйр, богатый известью и гумусом. Здесь растут сладкие травы, вика
и клевер, раскинувшись сочным зеленым ковром, и фермеры возделывают свои
полоски овса, ржи и картофеля.
Белощек нередко кормился на махэйре, где был отличный корм. Но это
значило, что нужно удалиться от моря, а он инстинктивно питал глубокое
недоверие к суше, даже к полоске махэйра, лежавшей так близко к океану,
что она как бы составляла его продолжение. Теперь, когда он утратил
былую уверенность в себе, рожденную принадлежностью к стае, его
недоверие к махэйру еще больше усилилось. Он снова перекувырнулся над
зарослями морской травы и, вытянув шею, попытался дотянуться до зеленых
ростков, но они были слишком далеко внизу - придется сегодня кормиться
на махэйре.
Он взлетел, пересек дюны, и оттого, что под ним расстилалось не море,
а суша, его охватила смутная тревога.
По белесым полоскам чистого песка, которые тут и там виднелись на
бурых участках земли, поднятой фермерскими плугами, он во тьме различал
поля. Он полетел дальше, покуда по более темному оттенку махэйра не
догадался, что под ним невозделанный луг. Тогда он опустился на землю и
тотчас же начал щипать траву. Он срывал травинки и клевер у самой земли,
время от времени запуская клюв в песок в поисках корней лютика, своего