"Фред Бодсворт. Чужак с острова Барра (роман) " - читать интересную книгу автора

так.
Кэнайна Биверскин завершила полный круг и вновь оказалась на том
самом месте, где начала семнадцать лет тому назад. Она ехала тем же
поездом, только в противоположном направлении, и, хотя ей тогда было
всего четыре года, подробности той поездки с пугающей четкостью всплыли
в ее памяти: вспомнилась добрая женщина с белой наколкой на волосах, в
белом платье и с белой кожей, говорившая на непонятном языке; вспомнился
Паюксис, ее маленький грязно-бурый плюшевый мишка с одной только
передней лапой, вспомнилась хрупкая, испуганная девочка из племени кри,
скорчившаяся под одеялом на вагонной скамейке и харкавшая кровью, - в ее
впалую грудь вонзилась острым кинжалом боль. Теперь, семнадцать лет
спустя, та чахоточная девчушка казалась ей совершенно чужой, и Кэнайне с
трудом верилось, что то была она сама.
От предшествовавших той поездке времен память сохранила только два
случая. Первый - собрание в крохотной церковке в Кэйп-Кри, когда
миссионер раздавал им игрушки и сказал, что белые детки послали их
потому, что любят своих маленьких братиков и сестричек из племени
мускек-овак. Кэнайне тогда еще не было четырех лет, но она ясно помнила
высокого, стройного, седовласого миссионера и как он стоял в церкви у
всех на виду, вызывал поодиночке всех ребят и совал каждому в руку
игрушку из большого фанерного ящика. Кэнайну вызвали одной из последних,
и она все боялась, как бы он не забыл про нее. Когда наконец прозвучало
ее имя, игрушек осталось совсем мало. Трепеща, она вышла вперед.
Миссионер наклонился и, казалось, целую вечность рылся в огромном ящике,
пока наконец разогнул спину и протянул Кэнайне плюшевого мишку. Она
прижала мишку к груди, беспредельно счастливая, потому что это была ее
первая игрушка.
Белые дети, наверное, очень добрые, подумала она, раз они подарили
свои игрушки детям мускек-оваков. Она долго не замечала, что плюшевый
мишка был ужасно грязный, что его шкура лопнула во многих местах и
оттуда торчала белая вата и что у него осталась только одна передняя
лапа. Но, когда она наконец заметила это, она нисколько не огорчилась,
потому что успела уже полюбить его так крепко, как свою маму. Она
окрестила его Паюксиспитонзис, что на языке кри означает Однорукий
Малыш, но вскоре стала для краткости называть его просто Паюксисом, то
есть Малышом.
Кэнайна смутно припомнила, что уже тогда ее мучил кашель.
Ее вторым воспоминанием было воспоминание о белом корабле, который в
одно прохладное июльское утро привез в Кэйп-Кри доктора и медсестру, -
тогда ей уже исполнилось четыре года.
- Корабль! Корабль!
Этот клич раздался, когда корабль едва заметным серебристым пятнышком
показался на горизонте и дети, возбужденно сопя, побежали по берегу
встречать его. Кэнайна тоже пустилась со всех ног, несмотря на жгучую
боль в груди. Корабль подошел поближе, пыхтя, поднялся вверх по устью
реки Киставани и подошел к причалу Кэйп-Кри; на берегу в полном
молчании, сгорая от любопытства, столпилось все индейское население
поселка, примерно четыреста человек. На борт поднялся миссионер в
долгополой, черной, развевающейся на ветру сутане, и вскоре он появился
в узких дверях каюты вместе с врачом и сестрой и обратился к индейцам с