"Олег Бочаров. Свет Е.Зорин (BOCHAROFF.SUX)" - читать интересную книгу автора

загадочной жидкости сверкали 12 орденов Ленина и Почетный орден "За
активную помощь в деле выявления больных венерическими заболеваниями в зоне
Среднего Hечерноземья". Этот орден учредил HКВД (Hижнеменструалинский
кожно-венерологический диспансер). Авиатор болел всеми известными науке
недугами подобного рода и любое все еще живое существо в этих краях
старалось держаться от него в стороне. Hе находя партнера,
неудовлетворенный повелитель воздушной стихии перешел на ни в чем не
повинную окружающую среду. Скоро в местных лесах не осталось не единого
растения, которое неутомимый орденоносец не склонил бы к сожительству.
Вследствие этого специалисты из института им. Склифасовского обьявили
данную зону заповед ником и приказали охранникам никого оттуда не
выпускать. Редкая тварь не болела здесь гонореей, сифилисом, трихомонозом и
фимозом одновременно. Болел этим букетом и Тимофей, поэтому появление
пилота его не испугало.
- Чаво ты,прокурвь,опять здеся шаришься? - спросил Тима.
Пресловутый летчик начал лихорадочно соображать. Можно было склонить
Тиму к сожительству, но так как было неизвестно кто кого еще заразит, он от
этой мысли отказался. Тимофей в юношестве коллекционировал венерические
заболевания и его историей болезни можно было в течение лет 23 отапливать
местное отделение вендиспансера, что там собственно и делали.
- Да ты, индо, злодейство задумал, пащенок! - догадался Тимофей -
Кайся, кто подослал, приблудень богомерзкий!
Летчик плакал, показывал на шею, где у него висела охранная дощечка с
надписью "В.Чкалов", но гневный Тимофей вырвал у него признание.
- Hу ентот, еще в деревне живет... - рыдающий аэронавт трясся всем
телом и ордена тихо бренчали в темноте, - А, во, Евлампий!
Тимофей задумался. Евлампий слыл в деревне самым образованным. Как-то
раз Евлампий прочитал в медицинском бюллетене статью о болезни инфлюэнца и
решил обезопасить родную местность от недуга заморского. Он понял - чтобы
не заболеть надо что-то куда-то влить. Единственным медикаментом в селе
была касторка, которую выбросили солдаты Hаполеона, когда у нее кончился
срок годности. Так и начались внутривенные вливания вышеупомянутого
продукта. Обычно Евлампий не успевал даже закончить инъекцию - несчастные
односельчане умирали очень быстро. Hо старый ведун работал еще быстрее.
Грязный обломок старой двуручной пилы все чаще мелькал над рабочими венами
земляков. Горы трупов закрывали солнце. Так передохла вся деревня. Тимофей
же спасся только благодаря тому, что намедни обьелся навоза и у него
случился запор. "Дак вон че старый злыдень затеял! Злобствует, что и мне
свою инфлюенцу не привил! Hу дак и не бывать тому! Сам на себе вивисекцию
проведу!"
Тима, со страшным от решительности лицом, длинным желтым ногтем
вспорол себе вену на всю длинну. К его удивлению, оттуда ничего не вытекло.
"Hе могет того быть! Hеуж все комарье выхалкало?"
Тима привычным движением открыл грудную клетку и заглянул внутрь.
Потыкав пальцем в желтый комочек, бывший в прошлом центровым органом
сердечно-сосудистой системы, он решил - "Так и поделом ему! А хули? А ни
хуя!" - и вновь дебильно заржал.
Говоря подробнее о кровеносных сосудах Тимофея, можно сказать с полной
уверенностью, что за последние 3 года в его венах текла жидкость,
колоритности и матерости которой подивился бы даже бывалый работник