"Глеб Бобров. Чужие Фермопилы " - читать интересную книгу автора

- А кто этот чурбан? - начал просыпаться мой здравый смысл.
- Мирза, страшный человек! - начал Славик. - Он зам старшины роты и,
вообще, не из нашего взвода. То они сегодня сами пересрали, из-за Рустама,
вот он и хапнул первых попавшихся!
- Нас что ли?
- И вас, и меня...
Из рассказа Славы выяснилось, что Мирза - предводитель местных урюков,
кантовался в "седьмой" роте второй месяц. Сам из Самарканда. Часто приезжают
родственники. С бакшишами. Вот и оттягивается плоскомордый. Зверюга редкая,
бьет страшно, а по нему не скажешь - типичное чмо, и на вид - доходяга.
Месяц назад, по рассказам, бил одного молодого так, что, по образному
выражению нашего гида, "сломал писюн". Парня госпитализировали. Дело как-то
само собой замялось. Нашего друга не любит, да и Славик его панически боится
(я его понимаю!). Говорит, что Мирзе не нравится его имя. И тут он добавил:
- Того, кому он яйца разбил, тоже, говорят, очень не любил, звали -
Максим...
- Потому и не любит, раз боишься!
Славик посмотрел на меня и ответил:
- Ты не умничай, я на тебя посмотрю!



x x x


На следующий день, в пятницу утром, в роте появился Рустам. Это мой
хранитель его прислал! Сейчас я это понимаю...
Более колоритного персонажа, более отмороженного на всю контуженую
башню коня я и за последующие годы никогда уже не встречу.
История его жизни напоминает какой-то неправдоподобный авантюрный
роман. Родитель у него был таджик, а матушка - азербайджанка. Внешне -
эдакий пахлаван. Очень высокий и весом - за сто. Лицо - просто страшное. Все
в шрамах, рубцах, да плюс рябой. Весь такой кряжистый, широкий. Руки
длинные, почти до колен, и очень большие ладони. При всем этом весь какой-то
жилистый. Но обычно жилистыми кажутся люди худые, сухие, а Рустам нет -
широченная грудь, широченная талия, мощные ноги. Если постараться образно
описать - оживший карагач. Смуглый и безжалостный. По-восточному,
по-настоящему...
По легенде (а назвать историей жизни этот путь - язык не
поворачивается), он призвался в ТУРКВО четыре с половиной года назад, чуть
ли не в 78-м. Дослужился до деда. Потом кого-то не так замочил. Попал в
дисбат. Отсидел непонятно сколько, вышел и вновь пошел по новой. Короче,
тайна во мраке. Я лично слышал, что в дисбат по два раза не ходят -
отправляют в зону. Пересказываю, что говорили. В результате, переболев
гепатитом (он еще и болеет?!) попал уже дембелем сюда, в Азадбаш. Ждет
отправки в часть и домой.
Единственное чувство, которое его согревало по жизни, я уверен, была
дикая, жгучая и неиссякаемая ненависть ко всему. К армии, офицерам,
солдатам. Ко всем солдатам, это очень важно! Он был настоящий
интернационалист и, как бы это обозначить - социумо-ненавистник. Он