"Глеб Бобров. Чужие Фермопилы " - читать интересную книгу автора

дури". То повезло парню, что дед - свинарь или хлебопек, толку, что
старослужащий. Бить не умеет совсем, не "вворачивается" в удар и корпус,
хоть и пытается бить всем телом, не вкладывает. Урод, даже в этом... Упал
пацан, додумался, слава богу. Ржет десантура - победа!
Чуреки тоже разошлись, что свои, что штатские. К середине ночи ужрались
все в "сисю" и пошло-поехало. Тупо гоняют по казарме всех подряд, мочат, где
поймают. Бабы их отвратные на койках сидят с ногами немытыми, визжат от
восторга, как же - "рюсських пидарасов" гасят! Вы же, кобылы вонючие, их
ненавидите - они ж от вас рожи воротят и носы зажимают. Бачата их дебильные,
спят вповалку, ухайдокались бедные - такой спектакль длинный. Нормальные,
короче, семьи - правильные...
Мы в этом ночном погроме участвовали хитро. Сделали пару ходок за
чашмой. После третьего похода последний чайник отдали уже не чучмекам, а
своим - землякам Макса и Славы. Тоже десантура. Главный - "страшный
сержант", дембель. Вообще откуда-то с крайнего севера. Ну, с Максом понятно
- свой, зема, да и чересчур потерпевший. Слава - сибиряк и вэдэвэшник, хоть
и не афганец. Мы с Толяном прокатили как друзья, да и бакшиш все ж таки -
пять литров крепленого, "чирик" стоит. Разрешили нам четверым в самом конце
казармы под свои угловые спаренные койки залезть.
Сверху десантура гуляет: под койку залетает нераспечатанная пачка
вьетнамских сигарет (названия уж и не помню - в буфете продавались) и голос
спасителя: "Тащитесь, духи!" Да, мы не гордые, конечно - спасибо...
И вот тут, под утро, случился у меня с Максом серьезный разговор.
Насколько - серьезный, я чуть позже понял.



x x x



Почему он выбрал именно меня, я узнаю позже. Но ему нужны были все. У
него не было плана. Не могло быть - по определению. Такое не планируют. И
ему был нужен я. Очень нужен. Не из-за физического превосходства над любым
из членов группы, и не потому, что со времени развития моей бессонницы
пацаны нянчились со мной, словно с куклой. Ему были нужны мои мозги. Вернее,
их бездействие. За последние дни все убедились, что я уже вообще не думаю, а
просто - знаю. Это сложно объяснить...
Но начал он разговор со мной интересно - на Вы.
- Послушай, Глеб, мне нужна ваша помощь, дело есть... - Я, в ответ,
промычал что-то нечленораздельное. Он продолжил:
- У меня тут должок, вы поможете?
- Ты про что?
- Должок, говорю, поможете?
Я въехал:
- Мирза?
- Угу...
Как-то странно. Макс мне за эти дни показался вообще человеком без
эмоций, без сил, без души, а тут на тебе - заговор, месть. Спрашиваю:
- Под шумок?