"Глеб Бобров. Файзабад " - читать интересную книгу автора

не посадил; все больше духами занимался, со своими недосуг было возиться. И
на этот раз - походил, страху нагнал на солдатиков и отпустил с миром.
Недели не просидели.
Морпеху вся эта история была как нож в спину, в течение полутора недель
от одного его вида все дружно шарахались в разные стороны. А тут наконец-то
долгожданный выход примерно в направлении злополучного кишлачка. Ну, как
такую возможность упустить? Он берет с собой один из взводов четвертой роты,
делает ночью приличный крюк и утречком наведывается к старому приятелю - на
чаек. Мужичок тоже оказался не дурак, да вот беда - годы на те. Приметив
небольшой отряд, направлявшийся к его усадьбе, он бегом кидается в
противоположном направлении, но недостаточно быстро - снайпера дружно
перебивают ему обе ноги. Пока старичок, пытаясь подняться, барахтался в
пыли, подоспел Морпех и без лишних слов - полмагазина в голову. До полкача,
конечно, "информация" дошла, но, по слухам, особист как отрезал: "Сами
разбирайтесь!"
Дальше - больше. Отмечали офицеры какое-то событие, крепко выпили,
начали "общаться". Пообщались и Сидоров с Морпехом. Суть конфликта осталась
в полку неизвестна, но зато результаты - на лице у полкача. Подполковнику
просто очень повезло... Всего лишь вспухшая губа да синяк во весь глаз. А
могло быть и поинтересней. Мой землячок, батальонный связист Гена Брывкин,
рассказывал, как Морпех на нескольких операциях делал пленным духам
"обезьянку". Выполнялось это упражнение следующим образом: он брал бабая
левой рукой за шею, немного продергивал на себя, а основанием правой ладони,
снизу вверх, "тюкал" в переносицу. Гена утверждал, что бил Морпех совсем
несильно. Вполне допускаю, может быть, и так... Но только ни один бабай
после этого не выжил.
Опять Сидорову пришлось утереться, не пришьешь же к делу пьяную драку с
командиром полка! Обидно-то как. Ходил подполковник вокруг да около и
выходил все-таки - "аморалку". Повод предоставил сам Морпех, правда, уже на
другом сабантуе. Нашел он там себе подругу, как тогда говорили - выбил
походную жену. И самое интересное, что он ее действительно - выбил.
Увидел капитан дебелую девку лет тридцати, с почти такими же, как у
него огненно-рыжими стрижеными волосами. И то ли внушительные ее габариты,
то ли одинаковый окрас сыграл свою роль, но Морпех так сильно возжелал
стриженую, что не стал ждать, пока она отделится от перекуривающей толпы
подвыпивших сослуживцев, а пошел сразу - напролом. Ну, там проламывать особо
и не нужно было - сослуживцы дорогу уступили без особого сопротивления.
Подошел Морпех к девке и запросто, по-свойски, сказал: "Пошли!" Все
засмеялись, девка ему что-то ответила, но, видимо, не в той форме, как
следовало бы, комбат же парень линейный, возьми да и влепи ей такую оплеуху,
что она, как подрубленная, с глухим мертвым звуком рухнула под ноги
онемевшей толпе.
Присутствовать при убийстве никто не пожелал. Толпа тут же стремительно
рассосалась. Морпех терпеливо ждал. Через несколько минут девка с трудом
поднялась. Но поскольку рядом уже никого, кроме Морпеха, не было, то ей
пришлось рыдать на его могучей груди (можно подумать, что если бы там кто-то
был, то он бы посмел встать между ними!) Морпех, как умел, утешил ее, и они,
обнявшись и пошатываясь, пошли в ее комнату. Прямо-таки старая, дружная
семейная пара!
А потом началась любовь. Не знаю, чем Морпех заворожил стриженую,