"Глеб Бобров. Файзабад " - читать интересную книгу автора

может, необычным видом ухаживания, а может, "кротостью" характера, но она
положительно сошла с ума. И стала делать то, на что другие женщины в полку
ни за что бы не решились. Она приходила за Морпехом в расположение батальона
и уводила его средь бела дня. Под руку! Да что там под руку! Они могли целый
день разгуливать по территории части, словно влюбленные дети, держась за
руки! Служба была заброшена полностью. Единственное, для чего Морпех еще
делал исключение, так это боевые выходы.
Полкач, естественно, своей возможности не упустил и начал давить. Как
он "воздействовал" на девушку, не знаю, а вот на комбата навалился круто.
Морпех, правда, поначалу посылал его куда подальше и не сдавался. Сидоров
взбеленился, отдал приказ по караулу: "С шести ноль-ноль и до двадцати двух
ноль-ноль капитана Мищенко в модуль # 2 не пропускать!" Тот посмеялся над
этим приказом и продолжал ходить. Тогда комполка стал ежедневно сажать на
гауптвахту по несколько дневальных (Морпех ведь каждые три-четыре часа ходил
в модуль, ночи ему явно было мало) и начальника караула в придачу. Офицеры
взъелись и стали три шкуры драть с дневальных по модулю. После такой накачки
один из молодых солдат артдивизиона передернул перед комбатом затвор
автомата. Морпех подошел вплотную, упер руки в бока, а ствол в живот и
небрежно бросил: "Ну, давай..." У солдатика хватило ума не оправдываться. Он
потупился, притянул автомат и виновато прошептал: "Простите меня, товарищ
капитан..." Обошлось...
После этого случая Мищенко стал пробираться в модуль через окно. На это
надо было посмотреть! Маленькое, словно средневековая бойница, окно,
тонюсенькие фанерные стеночки, все трещит, стонет, ходуном ходит, и туша
комбата, зависшая в проеме!
Так продолжалось до середины сентября, а потом Сидорову все же удалось
задействовать какие-то рычаги и отправить капитана дослуживать афганский
срок в Кандагар; правда, без понижения в должности - комбатом. А на его
место оттуда прислали бравого майора средних лет. Где-то через месяц, уже по
своим каналам, вслед за возлюбленным умчалась и его боевая подруга.




x x x



Новый командир полностью оправдывал другую народную поговорку: "Ни рыба
ни мясо". Так его и прозвали - Мямля. Первую неделю майор как неприкаянный
ходил по батальону - "доставал" всех уставом, отданием чести и формой
одежды. И уж во всем блеске, во всем боевом великолепии он проявил себя на
первой же операции: рассыпал цепью две роты и послал в атаку на кишлак.
Офицеры чуть ли не в глаза обложили его трехэтажным матом и дали отбой.
К тому времени я уже был дембель. На операции нас, призыв сентября 1982
года, таскали до середины января восемьдесят пятого, но даже за эти
несколько месяцев я так и не запомнил фамилии нового комбата - все Мямля да
Мямля. А вот одну операцию под его доблестным руководством помню хорошо.
В конце ноября 1984 года нас посадили в вертолеты и "кинули" в Бахарак,
на "точку". Просидели мы там двое суток. На третьи, утром, опять посадили в