"Алексей Бобл, Андрей Левицкий. Воины Зоны ("S.T.A.L.K.E.R." #18) " - читать интересную книгу автора

Не меняя позы, я скосил глаза. Косте приходилось стоять на прямых
ногах, не очень удобно вести огонь из такой позиции. Ученый был, по всей
видимости, худющий, защитный комплект на нем болтался, будто на жерди для
пугала. Хорошо, что ростом он ниже Лабуса, носки армейских ботинок едва
касались земли.
Я попятился к котельной, глядя в сторону ворот войсковой части, посреди
которой мы находились. Одна створка валялась метрах в трех от будки КПП,
другая накренилась, упершись углом в бетонку.
Военная база - еще советских времен, судя по всему, здесь
дислоцировалась мотострелковая бригада. Одними из первых бойцов этой части
бросили устранять аварию на ЧАЭС... и что с ними стало потом? Наверное,
никакого "потом" не было у тех солдат, все полегли от радиации. А базу вновь
расконсервировали, когда образовалась Зона, и квартировали на ней военных,
которые несли охрану Периметра. Того, самого первого Периметра, давно
поглощенного Зоной. Его остатки, остовы военных построек да развалины КПП,
до сих пор стоят на старых асфальтовых дорогах и служат ориентирами для
местных бродяг.
Я огляделся. Вон, левее боксов для бронетехники, здание штаба в три
этажа, за ним плац и казармы личного состава. А в штабе у нас что?
Правильно, в штабе есть грамотное бомбоубежище, скорее всего еще и
переоборудованное под реалии первой Зоны. Средства связи там могли
сохраниться. И, конечно, хитрый замок... Но замок для нас с Лабусом не
проблема, мы люди обученные, военные, вернее сказать, на временной службе у
Объединенного Командования, а сокращенно - ОКа. Нас называют военными
сталкерами, но мне такое выражение не нравится. Сталкеры - это те, кто
бродят по Зоне, ищут артефакты, всякие диковинки. Их только нажива
интересует. Stalker stalkeris lupus est, как говорил наш особист, большого
ума мужчина, помнивший с института несколько латинских сентенций и любивший
при случае щегольнуть ими. Сталкер сталкеру волк, стало быть. На глаза нам
обычные сталкеры стараются не попадаться, знают: у военсталов приказ
стрелять без предупреждения.
- Двинем к штабу, - сказал я Косте, и он кивнул.
Началось все рано утром, небо только-только посерело - самый сон. Нас
подняли по тревоге, которая оказалась ложной. Кто-то из спецов умудрился
набить морду французскому инспектору, зарулившему с "дружественной
проверкой" складов ракетно-артеллирийского вооружения в расположение
батальона. Наши вооруженцы укомплектовали отряды натовскими стрелковыми
системами (не иначе взятку получили, сволочи), а народ стал роптать по этому
поводу, не каждому такое понравится. Вот и зачастили проверяющие. Француз,
конечно, сразу нажаловался в штаб ОКа. Мол, попытка международного
терроризма и посягательство на либерально-демократический образ жизни. И
вот - батальон торчит в полной выкладке на плацу, вдоль строя выставлены
пулеметы, знамя на флагштоке, командир прохаживается с обиженным французским
гражданином, морщит лоб и показывает свои внушительные кулачищи тому, кто
посмеет ухмыльнуться. А глядеть без улыбки на инспектора трудно, два свежих
синяка вокруг глаз делают его похожим на задумчивого филина.
Минут пять командир и инспектор ходили вдоль строя, и вдруг лягушатник
ткнул своим холеным пальчиком в Лабуса, мол, этот его бил ночью. А я точно
знаю, что Костя дрых на своей койке и не ведал, что в лагере творится. Нет,
не подумайте, что это я сам иностранцу рожу набил - просто я в это время