"Бертран Блие. Вальсирующие, или Похождения чудаков " - читать интересную книгу автора

дело с полицией. Никто ничего не должен был знать! Они запрещали этому
говенному претенденту на руку дочери переступать порог магазина, плевали ему
вслед, грозили вызвать полицию нравов... Тогда Бо явился с дружками и
забросал витрину булыжниками. Произошла стычка... Но однажды он покинул маки
и увез на мотоциклете мою мать. Похищение! Они решили укрыться подальше,
чтобы там изготовить ребенка любви - как последнее средство заставить
родителей дать согласие... В общем, они на это очень рассчитывали.
Скрывались четыре дня и четыре ночи, пока фараоны с привычной для них
деликатностью не прервали это свадебное путешествие. За совращение
малолетней красавчик Бо был отправлен куда надо. А мою мать препроводили в
отчий дом. Ее старуха тотчас принялась высчитывать дни, чтобы Всевышний
избавил дочь от неприятностей, чтобы ее регулы пришли в изобилии и в свое
время. Но мать хотела родить. Она боролась до конца. Она превзошла себя по
части женской хитрости. Так, подружка одалживала ей использованные
салфетки - ее мать все сама проверяла. В торговле они все такие, лучше им не
подсовывать черт знает что! Она вынюхивала салфетки, исследовала их под
лупой, пусть, мол, не думают, что она не распознает варенье. Но
подружка-донорша была уже здоровенной девахой и теряла кровь за двоих. Так
что той нечего было сказать, все, казалось, было в норме. Уф! Старуха
вздохнула с облегчением и расцеловала свою дочурку.

* Бо (beau) - "красивый".

Тем временем моя мама стала потихоньку надуваться. Каждый месяц ходила
к подружке ночевать - у них был одинаковый цикл. Но она надувалась и
надувалась. А так как была еще совсем девчонкой, то это долго было не очень
заметно. Скандал разразился на пятом месяце, когда уже стало поздно что-то
предпринимать. Оставалось только плакать. Еще до своего рождения я исторгал
одни слезы. Мою мать прогнали прочь, награждая всякими проклятиями. Ее унес
тайфун проклятий. Но она быстро научилась, как жить. Достаточно было,
оказывается, улечься на спину, как начинали капать монеты... К моему
рождению она соорудила мне прекрасные ясли. Она дожидалась, когда ее подонок
выйдет из тюряги, и регулярно писала ему. Сообщала новости о нас обоих.
Писала, что работает гладильщицей. Что было неправдой только наполовину. А
этот Бо чихать хотел на нее. После отсидки он растворился за горизонтом. Мы
никогда о нем так ничего и не узнали... Он действительно был ничтожеством,
матери пришлось признать правоту своих стариков. Это были гнусные людишки,
но все равно оказались правы. Самое ужасное в разыгравшейся драме
заключалось в том, что правы оказались мудаки. Хуже этого не бывает..."

* * *

Шикарным шлюхам, которые умели молчать и работали в приличных барах, мы
под большим секретом рассказали, что мы братья и что это у нас в первый раз.
Что потеряли мать в раннем возрасте и восемь лет провели в церковном учебном
заведении. Что наш отец-нотариус был таким строгим, что запрещал общаться с
девочками из страха, что мы забросим учебу. Каникулы мы проводили у других
отцов церкви, в Германии, чтобы выучить язык. Что сдали экзамены на
бакалавра и получили право растранжирить свои сбережения в обществе
прелестных женщин и так отпраздновать свой успех. Наконец, что завтра мы