"Валерий Большаков. Меченосец ("Закон меча" #2)" - читать интересную книгу автора

Валерий Большаков

Меченосец

(Закон меча-2)

Пролог

Багдад, 299 год хиджры (921 год от Р. X.)
Утром, в час первой трапезы, Евлогий Комнин степенно прогуливался вдоль
берега Тигра и поджидал своих высокоученых друзей - Аббаса Хаддада и Абула
ибн-Казира. Оба были знатоками "ал-арисматики" и "ал-джебры", но Евлогия они
интересовали исключительно как особы, приближенные к халифу. Аббаса с Абулом
стоило лишь разговорить - болтливые и несдержанные, они выдавали массу
ценнейших сведений, полезных для базилевса Ромейской империи[1], которому
Евлогий давно и верно служил, подвизаясь на поприще тайных дел.
Одетый в белоснежную галабийю[2] и головной платок, с посохом в
загорелой руке, Комнин походил на библейского пророка. Его арабский выговор
был чист, репутация безупречна. Никому даже в голову не могло прийти, что
Евлогий - джасус, то бишь шпион.
Строгое лицо Комнина, осмугленное солнцем, черная бородка с примесью
седины, плотно сжатые губы и твердый взгляд, драгоценные четки, перебираемые
пальцами левой руки, - все рисовало в воображении встречных натуру властную,
вспоенную сурами Корана. Иные из прохожих даже кланялись ему, принимая за
особу духовного звания.
Сощурившись, Евлогий Комнин огляделся и скривил рот в раздражении.
Велик был Багдад! В громадном городе проживал миллион человек - вдвое
больше, чем в Константинополе. Могуч был халифат, но тем ценнее любая победа
над этими сыновьями юга, тороватыми и заносчивыми, опасными и коварными,
обложившими Византию и грозящими ей великими бедами.
Комнин внимательно огляделся кругом, прикрыл глаза, и зашептал, частя и
глотая звуки:
- Господи Иисусе, прости мя за невольное услужение богу нехристей! Не
корысти ради, а токмо во спасение веры истинной кладу поклоны. Пресвятая
Матерь Богородица, услышь мя и помилуй!
Комнин сокрушенно покачал головою. Ах, знал бы кто, как тяжко бывает
кланяться Аллаху и возносить священные формулы мусульман! Ему бы к светлому
образу Богоматери припасть, испытать серафический жар и мистический восторг
под куполом собора Святой Софии, но судьба разведчика сурова. Первая
заповедь шпиона - быть как все. Не выделяться, раствориться в массе, таить
истинное лицо свое под чужою маской, ненавистной и богопротивной.
Ромей сгорбился и поплелся дальше вдоль берега Тигра.
Набережная была застроена огромными зданиями, порою доходящими до
восьмидесяти локтей[3] в высоту. С нишами-айванами и угловыми башенками, с
резными решетками на окнах и цветными куполами, дома создавали образ блеска
и роскоши, чарующей тайны и восточной неги. Евлогию представились черные
глаза красавиц за узорчатыми загородками, масляный блеск золота в неверном
свете лампад... Пышные опахала пальм над глинобитными оградами лишь
подбавляли яркости первому впечатлению.
Народу на улицах хватало - богатых горожан в длиннополых халатах, с