"Олег Блоцкий. Реализация (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

сумела упаковать огромный чемодан и отправить его с помощью полковника (он
снарядил прапорщика в командировку) к себе домой.
Но это были цветочки. Была бы воля Людмилы Зиновьевны - все бы из
здешних дуканов утащила в Союз. Вчера на КПП приезжал ее знакомый дуканщик и
сообщил, что заказанные драгоценности привезут завтра.
Людмила Зиновьевна пришла в восторг: сбывалась мечта всей ее не такой
уж и долгой жизни, - и потребовала у полковника денег. Ей не терпелось стать
обладательницей миленьких украшений прямо в этот же день.
Именно поэтому рота Башкирова и уходила на так называемую реализацию.

Хаджикейль, куда направлялся Башкиров, был одним из тех кишлаков,
которые входили в "империю" комбрига. Полковник, глядя на большую - во всю
стену - карту зоны ответственности бригады, так и говорил: "Это моя
империя".
Неповоротливый, с виду увалень, полковник был жестким, порой жестоким
человеком и расчетливым игроком.
Давным-давно, еще в Союзе, он понял, что профессиональные качества не
главное в армейской карьере, что в повышениях и награждениях существует
некая закономерность, что она - следствие личных симпатий, удачных браков,
надежных связей и, безусловно, денег. Помыкавшись по гарнизонам, пропадая в
подразделении сутками и наблюдая, как менее старательные, но более удачливые
офицеры резко, почти вертикально уходят вверх, полковник понял: как удила ни
закусывай, как ни тяни на себе тяжелый воз, а без знакомств в лучшем случае
закончишь начальником штаба полка или умрешь от инфаркта сразу же после
выхода на пенсию в звании "подполковник". Даже будучи майором, полковник
хотел умереть генералом и в очень преклонном возрасте.
Попав в Афганистан, полковник раньше других понял, что существующая на
боевых бесшабашность, а после них пьяный разгул в городках долго
безнаказанными оставаться не могут. И начал наводить порядок, строго
пресекая мародерство, наркоманию и расхлябанность.
"Денежная" реформа, проведенная комбригом, заслуживала особого
внимания. Обычно система сбора денег - конечно, незаконно отобранных в ходе
боевых у афганцев, - не отличалась какой-либо изощренностью и была похожа
как две капли воды на вымогательство в других частях. Она представляла собой
пирамиду, вершиной которой был командир, а основанием - солдаты.
"Передаточные" звенья - взводные, ротные и комбаты - изымали деньги у
нижестоящих и подавали их наверх. Чем больше было "звеньев", тем больше
прилипало денег к рукам. Однако недовольство было всеобщим: каждый считал
себя обобранным, а командиры вполне обоснованно подозревали, что им
недодают, обделяют.
Комбриг поставил дело иначе. Во-первых, он начал карать грабежи, а
во-вторых, резко сократил число "звеньев". Это означало только одно -
полковник желал иметь всю пайсу, посвящая в свои дела как можно меньше
людей. А за деньги в Афгане можно сделать все: купить любую вещь, подмазать
почти каждого штабного, не говоря уже о каких-то там наградах.
Командир приблизил к себе Башкирова и обложил данью несколько кишлаков.
Кишлаки была богатые - дувалы там, что крепости. Народ работящий: кто
кирпичи лепит и на солнце сушит; кто мак выращивает, делая из него грубый
сырец и переправляя его в Пакистан, где платили за наркотики большие деньги.
Некогда было воевать в тех кишлаках. Народ был занят работой, делом.