"Олег Блоцкий. Письмо из дома (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

бросился на сына, но врезался головой в мальчишеский кулак и вновь
впечатался спиной в скрипучие доски.
Нефедов-старший разбросал руки в стороны, захватил пальцами домотканый
грубый половик и заплакал пьяными слезами от злобы и бессилия.
Николай ногой потянул ткань на себя, расправляя, и четко произнес,
будто кругляк одним ударом топора на две части расколол:
- Что не так сделаешь - убью. За тебя такого мне мало дадут. Зато мать
с Петькой жить спокойно станут.
Отец съежился. Злобно сверкнули маленькие глазки, но промолчал.
Нефедов пить не прекратил, издеваться над семьей тоже, но делал это
теперь подло, украдкой, за спиной у сына.
Николай подступал к заплаканной матери с расспросами. Та отмалчивалась,
отрицательно качала головой и быстро смахивала ладонью слезинки.
Сын бросался к отцу.
- Што я? - возмущался тот. - Што я? Ну выпил с мужиками. Выпил и все. У
матери своей спрашивай, што она с кислой мордой ходит. А меня не замай.

Возле военкомата слезы безостановочно катились по опухшему материнскому
лицу. Отец равнодушно курил и хрипло отхаркивался. Серые ошметки легких
летели на землю. Петька обеими руками держался за широкую ладонь брата,
хмурил светлые бровки и едва сдерживал слезы.
Нестройно, вразброс оркестр от местного клуба заиграл "Прощание
славянки".
Завыли, закричали, запричитали во весь голос женщины, и мать вместе с
ними. Петька запрокинул голову, посмотрел на нее и тоже тоненько заскулил.
Нефедов взял отца за руку.
- Что случится с ними, приду с арматы - за все рассчитаюсь, за каждую
их слезиночку.
- Я што? Все будет нормалек. Служи сына.
Глаза отца забегали по сторонам, а сам он лез целоваться к Николаю,
широко распахивая слюнявую пасть.
Нефедов, отстраняясь, пожал его руку и обнял мать. Частые трещинки
морщинок густо разбежались вокруг глаз. Николай, стесняясь окружающих,
поцеловал ее мокрую щеку и повернулся к братишке. Подбросил его вверх,
поймал, прижал к груди на мгновение и, опуская на землю, шепнул: "Мамке
помогай. Теперь ты за главного. Не расстраивай ее".
Петька затряс головой и еще сильнее заплакал.
Из кузова грузовика видел Нефедов, как в пестрой толпе плачет мать,
утирая глаза уголком платка, и как машет ему рукой Петька, устремляясь за
машиной.
А за матерью вырастал, раздаваясь в плечах, пьяненький отец, и злобная
ухмылочка запрыгала у него на губах.

7.
В боевых наступила передышка. Для Нефедова это было страшнее всего.
Наряды по роте, караулы, дежурное подразделение по столовой не заполняли все
время целиком. Николай вновь и вновь доставал из внутреннего кармана
гимнастерки письмо.
Выросший в пьяной российской глубинке, знал солдат не понаслышке
великое множество трагических историй, где виной всему была водка.