"Олег Блоцкий. Пайса (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

Пустая бутылка заплясала в руках гражданского.
- Да не бойся ты своих мыслей. Все вокруг об этом думают - как
прикупить побольше да в Союз утащить. От бедности это нашей, Шура, идет, от
зарплаты мизерной да оттого, что на Родине в магазинах пусто, хоть шаром
покати. А чеки эти? Не деньги, а слезы. Неужели, если бы я получал больше,
стал бы дела иметь с черномазыми?
Зинченко потускнел, кинул подушку к стене и вновь развалился на
кровати.
- Вот я думаю все время. Как же так? Я в колонны хожу. Горел два раза,
ранен был, а получаю всего двести сорок чеков. И "фин" наш,
прапорюга-кассир, который все время в штабе сидит, эти самые чеки мне раз в
месяц отстегивает, столько же получает. Где справедливость?
- Не знаю, Михалыч, - загрустил Шурик.
- И я не знаю. На бойцов орешь день-деньской, гоняешь их, по мордам
бьешь, чтобы шевелились быстрее, а как подумаешь, что они здесь два года -
без отпуска, без посылок, без денег, - до слез их жалко становится. Купят на
эти свои несчастные десять чеков печенья, соков, сгущенки, сигарет цивильных
и довольны. Нет, Шурик, пока есть такие бойцы, которые все это на своем
горбу выносят, будет стоять наша страна. И ведь каждая сволочь их обворовать
норовит. В столовой бурдой кормят - продукты бачам продают. Обмундирование
пока выбьешь на складе - поседеешь, обмануть пытаются, и все оттого же. Эх,
Шура, Шура, поживешь здесь - такое увидишь, что, наверное, за всю свою жизнь
не узнаешь.
Губы прапорщика легли скорбным уголком вниз. Он замолчал и достал два
стакана. Догадливый Шурик стал откручивать пробку на бутылке.
- Ладно, возьму себе третью часть, - вздохнул Зинченко, - от двадцати
тысяч богаче не стану. Все равно ничего крупного на такие деньги не купишь.
- Спасибо тебе, Миха...
- Потом будешь благодарить, когда деньги привезу, - с притворной
грубоватостью остановил вольнонаемного Зинченко. - Ты лучше закуску из
шкафчика достань. Я ведь не алкаш, чтобы водяру без закуси пить.

В то время когда старший прапорщик Зинченко и вольняга Шурик пили
водку, закусывая ее югославской ветчинкой "Хам", в кишлаке Калахана
назревала маленькая трагедия.
Два здоровенных бородатых афганца, пиная, волокли по изогнутым улочкам
дуканщика Юсуфа. Детвора бежала следом, наслаждаясь необыкновенным зрелищем.
Юсуф и его мучители исчезли за прочными, толстыми стенами дома, который
принадлежал Асадулле=хану.
Несколько дней назад, после года отсутствия, безраздельный хозяин
кишлака вернулся в свою вотчину. Столь долгому исчезновению предшествовали
следующие события.
Шурави всерьез обозлились на духов, терзающих колонны, и начали
крупномасштабные операции вдоль всей дороги, ведущей в Союз.
Танки били прямой наводкой по дувалам и корчевали виноградники.
Реактивные снаряды падали в самое сердце кишлаков, вороша эти афганские
гнезда, калеча и убивая виновных и безвинных.
Как грибы после хорошего дождя, вдоль дороги вырастали дополнительные
посты. И новенькие красные лоскуты, точно флажки на волков, затрепетали на
флагштоках от Кабула до Джабалей.