"Олег Блоцкий. Наставник (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

им - помощь! Вывести армию и две атомные зарядить. Сделать им Хиросиму! А,
лейтенант? Вместе с Нагасаками!
Ствол ткнулся в живот лейтенанта, и тот помертвел.
"Пристрелит. Обязательно пристрелит. По пьянке", - обреченно подумал он
и побыстрее скривил губы в оскале.
- Погоди, сейчас обхохочешься. Знаешь, че мы проезжали? Ну, справа,
сразу за перекрестком. Знаешь? То-то. Зоопарк там у обезьян. Сечешь - в
зверинце зверинец! - майор вновь отрывисто залаял. - Знаешь, что наш прапор
один отмочил? Заскочил туда по ошибке. Сам косой - на ногах не стоит. Глянь
- твою бога душу мать - бегемот. Здоровый такой. Хавальник открывает. Пасть
как будка. Прапор не будь козлом - в глотку ему гранату! Ха-ха-ха!
Представляешь?
Ствол автомата давил под ребро и ходил из стороны в сторону. Лейтенант
внезапно ощутил желание переползти на другую сторону бронемашины.
- Куда? - майор ухватил его за руку. - Рассказывать буду. Объяснять. С
той стороны ни хрена интересного нет. Чадо, обор-р-р-роты!
На приличном расстоянии, которое только позволяла дорога, от
бронетранспортера проносились легковушки, едва не выскакивая на тротуары.
Привычный восточный беспорядок, хаос и заторы на дороге увеличивались от
идущей напролом, не признающей ничьей власти над собой, советской
бронированной машины. Сейчас она была похожа на большую хищную акулу,
которая рвется вперед. А рыбешка помельче стремглав бросается в стороны,
расчищая убийце дорогу.
Водитель скалил зубы и время от времени бросал машину то вправо, то
влево. Легковушки, спасаясь, вылетали на тротуары и неподвижно там замирали,
съежившись.
- А-ха-ха! Га-га-га! Ха-ха-ха!
Майор закидывал голову, и кадык его ходил вверх-вниз, как поршень.
Десантник смахивал набегавшие слезы и тыкал пальцем с толстым серпиком грязи
под ногтем в место очередного переполоха и суеты: "А-ха-ха! Боятся звери!
Га-га-га! Боятся, слышь, боятся! Значит, уважают! Уважают, с-собаки!"
Водитель искоса бросал взгляды на веселящегося старшего, подхалимски
ухмылялся и еще напористее разгонял машины вокруг себя.
"Зачем? - думал лейтенант. - Зачем? Ведь задавят кого-нибудь. Тех же
детей. Почему он всех так ненавидит?"
Впрочем, вопрос этот был глупым. Не его ли, лейтенанта, начинали учить
ненавидеть афганцев с первых шагов по этой незнакомой, пестрой стране? Все
наставления, споры и рассуждения всегда заканчивались одним: здесь все
враги, а поэтому их надо убивать.
И хоть прилюдно, особенно на общих офицерских собраниях, говорилось о
дружбе и братской помощи, на деле происходило все наоборот: непокорные
кишлаки сжигались, окрестные посевы тоже, а виноградники выкорчевывались
гусеницами танков.
Больше всего поразило лейтенанта в Афганистане то, что люди совершенно
не понимали всей безысходности подобной войны. Озлобленные потерями и
упорством афганцев, советские войска стремились их добить, раскромсать,
доломать и поставить на колени.
Но разве может склонить голову человек, у которого разрушили дом и
убили родных?
Лейтенант частенько задавал себе этот вопрос, представляя, что именно у