"Олег Блоцкий. Бахча (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

Ивантеев ногтем большого пальца зацепил за передний зуб, поддел его,
словно пытался выломать, а потом этим же ногтем резко чиркнул по горлу.
- На козла, - коротко сказал он.
- Вот это да!
- Димка-водитель с командирского бэтээра угостил. Они только-только из
города приехали. Арбуз в бэтээре жрали и мне кусок отрезали. Я Димке
когда-то классную дембельскую запонку на галстук выточил. Вот он и вспомнил.
- Везучие они. Ездят кругом. Что хотят - продают, что хотят - покупают.
А тут сидишь день-деньской за колючей проволокой и никуда не выйти.
Угораздило меня в химики попасть. Ни боевых, ни выездов, ни черта нет. Пайсу
тоже не сделаешь. Окочурюсь я с такой житухи!
- Скорее ты на войне окочуришься, от пули, - справедливо заметил
Ивантеев. - Радуйся, что жив-здоров. Сколько полк на последней операции
потерял людей? А наш призыв возьми. Жорка без ноги, Юрик Бахтин - слепой,
Колька-Мерседес подорвался на фугасе. Вообще ничего от него не собрали.
Дряни всякой напихали в цинковый гроб, запаяли и домой отправили. А что
делать было? Я подсчитал как-то: из нас, нашего призыва, из ста шестидесяти
трех человек девять убито, четырнадцать калеки, сорок два ранены были. Я уже
контуженных и всех тех, кто желтухами, тифами, амебиазами и прочей гадостью
переболели, не считаю. Думаешь, инвалидом жить хорошо? Кому Юрик сейчас
нужен? Он письмо прислал. Фиг разберешь. Буквы перекореженные - писал через
какую-то картонку. Хреново, говорит, мужики. Блуждаю по дому, на углы
натыкаюсь, никуда не выйти. С отчимом несколько раз дрался. Тот пьяный
приходит - и на мать с кулаками. Юрик - защищать. Особо не помахаешься,
когда ничего не видишь! - Ивантеев сплюнул. - Юрик просил Баклана к нему
после дембеля заехать - помочь с отчимом разобраться. Но, говорит, я его,
наверное, еще раньше прибью. Издевается он над Юриком, падла. Веревки в доме
исподтишка вяжет, а Юрец через них падает. А ты говоришь! Я вот тоже на
сопровождение колонн рвался. Лучше, думал, ездить, чем на одном месте
сидеть. Время так быстрее летит. А как под Кабулом нашу колонну сожгли и мне
ногу прострелили - никуда не хочу. Из госпиталя вышел - сюда посадили. Я
сижу и не рыпаюсь. И ранение вроде не тяжелое, а ведь болит, собака. Иногда
как схватит, так слезы из глаз. Не хочу, а они льются и льются, - Ивантеев
скривился и закончил. - Так что, братан, сиди и не дергайся. Дома
нахаваешься.
- Декабрь будет. Какие фрукты? Сдать бы что-нибудь и нажраться всего
досыта, - размечтался вслух Гришин. - Ведь на третьем посту проход в минном
поле есть?
- Есть, - подтвердил Ивантеев. - Туда по ночам афганцы приходят, мужики
с поста им товар сдают. Пайсу делают хорошую. А то! Сгущенку, тушенку, муку,
рис - все, что тащат им со склада или столовой, то они и продают. А потом
делятся с теми, кто им все это приносил.
- Мне и сдать нечего. Что у нас сопрешь? Противогазы?
- Кто на что учился, - ухмыльнулся Ивантеев.
Гришин вяло пожал ему руку и побрел в казарму. Настроение было
окончательно испорчено, и продолжать разговор не хотелось.
В расположении, лежа на кровати, думал солдат об арбузах. Ну, не смешно
ли? Вокруг фруктов полным-полно, продаются они по дешевке, бачи ими
обжираются, а они - весь полк - только слюну глотают.
Запрещено было русским покупать у афганцев фрукты. Везли их на машинах