"Лоуренс Блок. Такие люди опасны " - читать интересную книгу автора

покатилась слеза. - У меня красивые щеки? Знаешь, Пол, я предпочитаю
говорить правду. Хуже от этого не будет, так? Мне двадцать девять, я
развелась три года назад. Я не шлюха, не считаю себя шлюхой, хотя ты и
можешь так обо мне подумать. Но надеюсь, что не подумаешь.
- Не болтай ерунды!
- Ладно. Я работаю секретарем в Милуоки, сейчас в отпуске, который
заканчивается в воскресенье. Потом я лечу домой. На данный момент я никого
не люблю, в том числе и тебя, хотя могла бы и полюбить. До воскресенья три,
нет, четыре ночи, и, если я тебе по душе, мы могли бы провести их вместе.
Мне это скорее всего понравится. Если тебе это не подходит, пусть так и
будет. Я переживу. Только сейчас ничего не говори. Не расценивай мой монолог
как вопрос. Я просто хочу, чтобы ты знал, кто я. Думаю, люди должны лучше
узнать друг друга, прежде чем заняться любовью второй раз. Я также думаю,
что для второго раза самое время. Как твоя малярия?
И мы занялись любовью второй раз. От малярии она меня излечила. Три с
плюсом я, пожалуй, исправил на пять с минусом. Добился, можно сказать,
значительного прогресса. Потом она сразу заснула. Я оделся, спустился на два
этажа в свой номер, разделся, лег в кровать, но уснуть не смог.
Решил, что будет неплохо, если я проведу с ней четыре следующих вечера.
Однако едва ли мне будет хуже, если эти вечера я с ней не проведу. Такое вот
появилось безразличие. Опять же до меня дошло, что она моя первая женщина
после возвращения в Штаты. Пренеприятное открытие.
Поутру я пошел в туристическую компанию на Пятой авеню и узнал, сколько
стоит билет до Южной Африки. Цифра оказалась несколько больше той, на
которую я рассчитывал, но нужды в деньгах я не испытывал. При желании я мог
бы зафрахтовать личный самолет. Пособие при демобилизации, государственные
облигации плюс страховка, полученная после смерти матери, в сумме составляли
примерно двадцать тысяч долларов.
День я провел в кинотеатрах. Потом долго решал, видеться мне с Шарон
или нет. Для себя я никакой разницы не видел, поэтому попытался представить
себя на ее месте. Что для нее лучше: больше не встречаться или расстаться
через четыре ночи. Опять мне не удалось найти однозначный ответ. И все
потому, что плевать я хотел на ее чувства. Короче, мне не оставалось ничего
другого, как подумать о чем-то еще. Я зашел в первый попавшийся бар, заказал
чашечку кофе. Подумал о том, чтобы стать белым наемником в черной Африке. И
вот тут-то меня осенило: с одной стороны, мне больше всего на свете хотелось
что-то делать. С другой - больше всего на свете мне хотелось ничего не
делать. Противоречие казалось неразрешимым. Я решил, что Джордж Даттнер
сказал мне не всю правду. Тест ММПИ наверняка показал, что я шизоид.
Я вернулся в отель. В тот вечер мы с Шарон отправились в ресторан на
Третьей авеню, славящийся отличными бифштексами. Потом перебрались в
джаз-клуб, выпили что-то сладкое, с текилой. А в ее комнате оба получили
пять с плюсом.
Утром я пролистывал справочник, пока не нашел психиатра, который мог
принять меня на следующий день. Вечером мы с Шарон побывали на спектакле,
поужинали в кошерном кафетерии, а потом вновь предались любовным утехам.
На следующий день в одном из кинотеатров показывали новый фильм,
который я хотел посмотреть, поэтому психиатра я продинамил. Когда вернулся в
отель, меня ждало сообщение от его секретаря. Я выбросил его в корзинку для
мусора, не читая. Шарон обедала с подругой. Потом мы встретились, купили