"Лоуренс Блок. После первой смерти" - читать интересную книгу автора

которые приходили туда греться на солнышке. Я ходил в публичную библиотеку и
читал там разнообразные книги и журналы. Я частенько покупал "Таймс" и читал
раздел объявлений, делая аккуратные пометки карандашом напротив тех из них,
где предлагалась работа, для которой, по моему мнению, я был достаточно
подготовлен.
Поначалу я действительно звонил по некоторым объявлениям, но скоро
понял, что это напрасная трата времени. У меня еще оставалось несколько
тысяч долларов, а мой образ жизни позволял думать, что этого хватит надолго.
Когда деньги подойдут к концу, я найду способ не умереть с голоду.
Какая-нибудь временная работа, что-нибудь, где не нужно будет указывать имя.
За все время с момента освобождения мне лишь раз предлагали работу.
Предложение исходило от Турка: нужно было смешивать героин с сахаром и
хинином и складывать его для продажи многочисленным оптовым покупателям.
"Хочешь жить на воле, - доказывал он, - найди себе местечко потеплей. Того,
кто срок тянул, - вроде нас с тобой - президентом Соединенных Штатов не
сделают. Такова жизнь. Найди верную масть".
О том же говорил и Дуг Макьюэн. Правда, он имел в виду пути, более
принятые в обществе. Дуг считал, что мне следует начать собственное дело:
тогда мне не придется никому предъявлять рекомендательные письма и
автобиографию. Мне трудно было представить себя хозяином кондитерской лавки,
равно как и подельником Турка. Максимум, на что я был способен, - это
заняться доставкой товаров почтой. Такой род деятельности, по крайней мере,
позволял мне держаться подальше от себе подобных, и я, пересиливая себя,
снова и снова брал в руки взятую в библиотеке книгу, где содержались основы
этой науки. Пока у меня были деньги, я спал и видел снова вернуться к работе
преподавателя. И пусть я сознавал всю невозможность своей мечты, пока у меня
теплилась хоть слабая надежда, я все равно не мог всерьез рассматривать
никакую другую карьеру. Другое дело, когда деньги подойдут к концу...
Но я отвлекся. Сидя в кинотеатре, я вспоминал, я заставил себя
вспоминать не просто обычный день из моей жизни и не последние несколько
месяцев моего существования, а только тот самый день.
Я проснулся. Принял душ, побрился, оделся. Позавтракал дома стаканом
восстановленного апельсинового сока, чашкой растворимого кофе, двумя
бутербродами...
Частности. Забыть как несущественные подробности.
После завтрака я вышел из дома. На мне была та самая одежда, которую я
потом обнаружил в крови, в номере 402 отеля "Максфилд". Я пошел... Куда же я
пошел? В библиотеку? В парк?
Нет. Нет, я пошел к Таймс-сквер. Стоял чудесный день, было не слишком
жарко и не слишком холодно, воздух был чище обычного нью-йоркского воздуха.
И я пошел к Таймс-сквер. Идти нужно было долго, и я не торопился. Кроме
того, в этот день я спал допоздна. Поэтому, когда я добрался до Таймс-сквер,
было около двенадцати. Может быть, начало первого.
А что потом?
Конечно, я не бросился сразу пить. Почему же я больше ничего не помню?
В чем дело?
А, вспомнил.
Я прошел вдоль Сорок второй улицы, - мимо тира, салона красоты, книжных
магазинов, кафе, - всю ее целиком, со всей ее мишурой и кричащей
безвкусицей, от Бродвея до Восьмой улицы и обратно. Я вспомнил, что просто