"Лоуренс Блок. В погоне за золотом Измира" - читать интересную книгу автора

вообще никого не видел и не слышал, за исключением охранника-турка,
вероятно приписанного ко мне.
Он появлялся утром, днем и вечером: приносил еду. На завтрак - кусок
черного хлеба и чашку крепкого черного кофе. На ленч и обед - жестяную
миску с подозрительного вида пловом. Рис, иногда кусочки баранины и
непонятных овощей. Плов был на удивление вкусным. И я жил в постоянном
страхе, что придет день, когда мои тюремщики из чисто человеческого
сострадания решат разнообразить мою диету, заменив этот божественный плов
чем-то совершенно несъедобным. Но дважды в день мой охранник приносил плов,
и дважды в день я разве что не вылизывал миску.
А вот скука меня донимала. Арестовали меня во вторник. Я прилетел в
Стамбул из Афин где-то в десять утра и уже на таможне понял, что меня ждут
неприятности: очень уж тщательно таможенник просматривал мои вещи.
- Вы закончили? - спросил я, когда он со вздохом закрыл мой чемодан.
- Да. Вы - Ивен Таннер?
- Да.
- Ивен Майкл Таннер?
- Да.
- Американец?
- Да.
- Вы прилетели из Нью-Йорка в Лондон, из Лондона в Афины, из Афин в
Стамбул?
- Да.
- В Стамбул вы приехали по делам?
- Да.
Он улыбнулся.
- Вы арестованы.
- Почему?
- Извините, но этого я вам сказать не имею права.
Предъявленное мне обвинение так и осталось тайной за семью печатями.
Трое турок в форме отвезли меня на джипе в тюрьму. Какой-то тип взял мои
часы, ремень, паспорт, чемодан, галстук, шнурки из ботинок, карманную
расческу и бумажник. Он положил глаз и на мое кольцо, но с пальца оно не
слезало, а вместе с пальцем он брать кольцо не захотел. Охранник отвел меня
вниз, мы попетляли по бесконечным коридорам, прежде чем добрались до моей
камеры.
Где я и скучал дни и ночи напролет. Я не могу спать, не сомкнул глаз
уже шестнадцать лет, так что мне приходилось скучать не шестнадцать часов в
сутки, как и любому заключенному, а все двадцать четыре. Очень хотелось
почитать, что угодно, любое печатное слово. В среду вечером я попросил
охранника принести мне книги и журналы.
- Я не говорю по-английски, - ответил он мне на турецком.
Я-то говорил на турецком, но решил, что охраннику знать об этом не
нужно.
- Любую книгу или журнал, - гнул я свое на английском. - Даже старую
газету.
- Твоя мать любить сосать член у дворовых собак, - ответил он на
турецком.
Я взял миску с пловом.
- У вас ширинка расстегнута, - на английском.