"Николай Блохин. Пилюля " - читать интересную книгу автора

разжимать кулачки, потянулась, помассировала пальцами виски и продолжила
свою пытку:
- Дети у вас есть?
- Какие дети! Полгода уже, нет... - Владимир Иванович стал вспоминать
что-то, глядя в потолок, - шесть с половиной месяцев порознь спим.
- Нет у нас детей! - отрезала Ирина Константиновна и опять саданула мужа
локтем в бок.
- Как много мы насилуем... - начала вдруг тёмненькая, что помоложе,
неожиданно низким голосом (Бабукины вздрогнули), - как много мы насилуем
нервы наши по пустякам. Вы подумайте: женщина, нежнейшее создание, ждёт
мужа дома. Мужчину ждёт. Трепещет. А он является с друзьями... Водка эта
мерзкая... Ах! - она снова уткнулась в книгу.
- Позвольте, - Бабукин забарабанил пальцами по столу, - вы же не в курсе,
так сказать, дела...
- Ах, я всё, всё знаю. Она вас не понимает, ругается... Сварливая толстая
баба...
- Это я толстая? - взвилась Ирина.
- Ах, я в переносном смысле, милая, в переносном. Ну, не толстая, ну,
жёлчная, неряшливая. Понимаете? Для него толстая, для него неряшливая, не
для меня, конечно. Он вас любит. И вы его любите. Просто вы все эгоисты, -
и она с удовольствием повторила: - Э-го-ис-ты! Это я вам как врач говорю.
- Как врач? - хором удивились Бабукины.
- Как врач-психиатр. Моя специальность - психологический микроклимат в
неблагополучных семьях. Здесь я на стажировке. Собираю, знаете ли,
материал для диссертации...
- Вам диссертацию защищать, а у меня такое... Ну, невыносимо же, товарищи
дорогие! - Ирина Константиновна всхлипнула. - Он меня доконает. На кого я
стала похожа!
Докторша вдруг засмеялась, закрыла книгу, встала и легко прошлась по
комнатке.
- Ирина Константиновна, вот вы не заметили, а какую характерную ошибку
сделали! Все, все вы тут такие характерные! Вы говорите: "у меня", "он",
"я"... И никто, никто не скажет: "мы", "у нас", "наше"... Вы, милочка,
сознательно или подсознательно разделяете свою семью на "я" и "он",
понимаете? Вы углубились в свои переживания и совершенно не хотите
подумать о том, что и супругу вашему несладко. А, Владимир Иванович?
Бабукин сразу закивал головой:
- Несладко, товарищ... э-э-э... доктор. Она меня изводит своими
скандалами. Мне уже нельзя с товарищами по работе дома у меня посидеть.
Прихожу усталый, есть хочу, а она... - Владимир Иванович достал из пачки
папиросу, продул мундштук, сунул в зубы, пожевал, пожевал, снова спрятал в
пачку.
Доктор опять засмеялась:
- Ха-ха-ха! И вы, и вы углубились! "Она", "меня", "мне"... Ха-ха-ха! А
попробуйте-ка влезть в её шкуру, Владимир Иванович, дорогой! Ну, встаньте
на её место хоть разок. А?
- В шкуру? А она в мою шкуру влезала? Только и знает, что...
- И она, супруга ваша драгоценная, на ваше, Владимир Иванович, место стать
должна. Должна понять вашу усталость, ваших друзей должна полюбить. И свою
злость на вас на себе должна испытать... Ирина Константиновна, ну,