"Николай Блохин. Балтийская песня" - читать интересную книгу автора

девятьсот девятнадцатому в настоящий момент находятся в плановом отделе.
- А где этот твой отдел?
- Четвёртый этаж, первая комната направо.
Нечепуренко сказал в трубку: "Ждите!" - и приоткрыл дверь в коридор.
- Щупакин! Коля! Подь сюда, живо! Коля, топай на четвёртый этаж, в первую
комнату направо. Принесёшь бумаги. Скажи - договор девятьсот девятнадцать.
Кулькуляция какая-то. Одна нога здесь - другая там.
- Есть, товарищ Нечепуренко! - отчеканил Коля Щупакин, закинул винтовочку
за широкое плечо и побежал по лестнице наверх.
Иван Григорьевич с удивлением отметил про себя, что кудрявый матрос,
пожалуй, всё делает как надо... Посмотрим, посмотрим...
Нечепуренко же знакомился пока с наглядной агитацией отдела. Он равнодушно
прошёл мимо вымпела ДСО "Труд", поморгал глазами на фотографии
передовиков, остановился у доски с перечнем обязательств отдела. Внезапно
зрачки его сузились.
- Это что?
Иван Григорьевич пожал плечами:
- Это экран социалистического соревнования.
Матрос нехорошо посмотрел на него.
- С социализмом, значит, соревнуетесь? Так-так... А кто в этой схватке
победит, догадываешься?
- Догадываюсь, - тихо ответил Иван Григорьевич, покосившись на
пулемётчиков у окна.
Дверь с грохотом отворилась, и в комнату вошли один за другим сотрудники
планового отдела во главе с бледным как смерть начальником. За ними
вразвалочку вошёл моряк Коля Щупакин, клацнул затвором винтовки, выкидывая
патрон из ствола, гордо доложил:
- Так что, привёл, товарищ Нечепуренко. Сначала не хотели, а потом сразу
уговорил...
Нечепуренко поднял брови:
- Я тебе, Коля, что оказал? Бумаги принести! Кулькуляцию там какую-то. На
кой хрен мне эта бледная немочь?
- Я, товарищ Нечепуренко, пытался объяснить. Номер, какой ты мне говорил,
я забыл. Виноват, конечно. Я у дьячка выучился считать только до восьми. А
дальше не могу. Меня и отец за это бил нещадно. Дальше восьми сбиваюсь.
Какой там номер?
- Девятьсот девятнадцать, - подсказал Иван Григорьевич.
- Вот-вот. Номер я плохо запомнил, а буржуев тебе всех лично привел.
Спрашивай у их, чего надо.
Тут же к телефону усадили нужного человека, и тот стал, заикаясь,
диктовать в трубку цифры. Перед плановым отделом извинились. Комната стала
пустеть.

Прошло два дня. Как ни странно, работа института шла своим чередом.
Машинистки барабанили полугодовые отчёты вперемежку с рапортами,
мандатами, листовками. Матросы совместно с институтским механиком починили
давно не работающий лифт. Умело сколоченная бригада инженеров с песнями
выехала в подшефное село на уборку картофеля (деревне надо помогать!). В
профкоме удивительно быстро и без привычных скандалов справедливо
перекроили очередь на квартиры.