"Джеймс Блиш. Аргументы совести." - читать интересную книгу автора

вызвало не только головокружение, но и эмоциональное возбуждение. То, что
такое состояние поддерживалось энергией от сгорания протеина его
собственных клеток он не знал, а если бы даже и знал, то вряд ли смог бы
встревожиться.
Голоса продолжали проникать в его сознание едва донося смысл слов. Слова
переплетались с обрывками снов которые легко отслаивались от поверхности
бодрствующей части рассудка и поэтому казались чрезвычайно реальными,
угнетая, в то же время своей необычной бесмыссленностью. При выходе из
периодических провалов сознания являлись планы, целые сочетания планов,
все простые и грандиозные одновременно - о том, чтобы принять на себя
командование экспедицией, связаться с властями Земли, передать секретные
документы которые доказывают, невозможность заселения Литии, планы по
прокладке туннеля под Мехико в Перу, о том, чтобы одним мощным
термоядерным взрывом соединить легкие атомы Литии в один атом Кливериума,
элемента чей основной номер составит алефноль...
Агронский: - Майк, иди сюда и посмотри на это, ты читаешь по-литиански.
Там, на входной двери, на доске для сообщений что-то написано.
(Звук шагов.)
Мишель: - Тут написано "Здесь болезнь". Штрихи проведены недостаточно
легко и уверенно чтобы подумать, что это дело рук аборигенов.
Идеографические знаки трудно писать быстро. Эту надпись наверняка оставил
Рамон.
Агронский: - Хотел бы я знать куда он потом пошел.
(Звук шагов. Негромко захлопывается дверь. Звук шагов. Трещит пуф.)
Агронский: Ладно, давай займемся отчетом. Нужно обдумать его, пока этот
проклятый двадцатичетырехчасовой день окончательно не доконал меня. Ты все
еще настаиваешь на открытии этой планеты?
Мишель: - Да. Я не увидел на Литии ничего угрожающего жизни человека.
Болезнь Кливера меня беспокоит, но я уверен, что при серьезной опасности,
Отец не оставил бы его одного. И я не вижу как земляне могут повредить
этому обществу - оно чрезвычайно стабильно как эмоционально, так и
экономически.
(Опасность, опасность, - говорил Кливеру во сне чей-то голос. Все лопнет.
Это все поповские козни. Теперь он снова начал приходить в себя и снова
почувствовал боль во рту.)
Агронский: - Как ты думаешь, почему пока мы были на севере, ребята ни разу
не связались с нами?
Мишель: - Не знаю. Я ничего не могу даже предположить пока не поговорю с
Рамоном. Или пока не придет в себя Пол.
Агронский: - Не нравится мне все это, Майк. Я чувствую здесь подвох. Этот
город находится в сердце коммуникационной системы планеты. И вот - ни
одного сообщения, Кливер болен, Отец исчез... Мы еще чертовски многого не
знаем о Литии.
Мишель: - Мы чертовски многого не знаем о Центральной Бразилии.
Агронский: - Ничего существенного, Майк. То что мы знаем обо всем в общем,
позволяет разобраться в частностях - даже в тех рыбах, которые едят людей
- как их там - в пираньях. На Литии не так. Мы не можем наверняка
утверждать, что последует из тех или иных общих знаний. Мы можем не
заметить совсем рядом что-нибудь громадное.
Мишель: - Агронский, прекрати рассуждать как приложение к воскресной