"Джеймс Блиш. Аргументы совести." - читать интересную книгу автора - В море? - едва слышно спросил Руиз-Санчес.
- Да, в море. Потом мы выходим и до следующего брачного сезона возвращаемся к прерванным делам. - Да, но что происходит с детьми? - Ничего особенного, они заботятся о себе сами, если могут. Конечно многие погибают, но особенный урон наносят потомству наши прожорливые сородичи - большие рыбоящеры, поэтому при любой возможности мы убиваем их. Но когда приходит время, большинство детей возвращается на берег. - Возвращаются на берег? Чтекса, я не понимаю. Почему же они не тонут, после рождения? И если они выходят на берег, то почему же мы никогда не видели ни одного из них? - Конечно вы видели их, - сказал Чтекса. - А еще чаще слышали их голоса. Идем со мной. Он поднялся и пошел в фойе. Руиз-Санчес последовал за ним, его голова шла кругом от предположений. Чтекса открыл дверь. Священник опешил, увидев что ночь была уже на исходе - облачное небо на востоке чуть порозовело. Разнообразное движение и пение джунглей не уменьшились. Раздался высокий, шипящий свист и над городом в сторону моря проплыла тень птеродона. Со стороны илистого мелководья донесся хриплый лай. - Вот, - мягко сказал Чтекса. - Ты слышишь? Сидящее на мели существо - невозможно было узнать его сразу - снова раздраженно захрипело. - Сначала конечно трудно, - сказал Чтекса. Но самое страшное для них уже позади. Они выбрались на берег. - Чтекса, - сказал Руиз-Санчес. Ваши дети - это легочные рыбы. Y Потом стало ясно, что именно беспрерывный лай легочной рыбы поверг Руиза-Санчеса в обморок когда Агронский открыл перед ним дверь. Поздний час и переживания сначала по поводу болезни Кливера, а затем из-за разоблачения его откровенного обмана, тоже подействовали на него. К этому необходимо добавить растущее по пути домой, под светлеющим небом, чувство вины по отношению к надолго оставленному Кливеру и, конечно шок оттого, что Мишель и Агронский вернулись именно тогда, когда он пренебрег своими обязанностями. Но главной причиной такого состояния священника был звенящий до сих пор у него в ушах лающий крик детей Литии. Через несколько мгновений он пришел в себя и обнаружил, что Агронский и Мишель усадили его на стул в лаборатории, и пытались не потревожив и не свалив его на пол, снять плащ, что было так же невыполнимо, как, например, попытаться снять не снимая пиджак жилет. Он неуверенно вытащил руку из рукава плаща и поднял глаза на Мишеля. - Доброе утро, Майк. Прости мои дурные манеры. - Не глупи, - спокойно сказал Мишель. - Как бы то ни было, но сейчас тебе |
|
|