"Николай Николаевич Блинов. Флаг на грот-мачте (Повесть) " - читать интересную книгу автора

несколько лет прожил в перевернутом мире? Я знаю? Вы тоже не знаете. Я
против, когда дети играют в войну, но тут ничего не поделаешь, это
естественно. А вот когда война играет с детьми, это совсем никуда не
годится. Хотя, как вы понимаете, я и с этим ничего не могу поделать.
- Ну и как же их лечить, эти страхи? - спросила Вобла.
- При спокойной жизни само пройдет, - сказал доктор, - но я вас
спрошу: где ее взять теперь, эту спокойную жизнь?
Когда Никита совсем поправился, Вобла несколько раз беседовала с ним
про его прежнее житье, про бездомные скитания. Она была дельная тетка, не
зануда, только никогда не улыбалась, наверное, у нее тоже кто-то умер.
Лишь один раз совсем недавно Никита увидел ее улыбку.
Она вошла в столовую, где полсотни стриженных под машинку мальчишек
деловито расправлялись с ужином из чая и хлеба с селедкой, разыскала
Никитину темную макушку, подошла и шепнула, наклонившись к самому его уху:
- Слушай, Никита, а мы ведь разыскали твоего отца. Он живет в
Архангельске и ждет тебя. Давай собирайся!
И тут она улыбнулась, положив ему на плечо тонкую руку.


* * *

Сегодня Никите опять приснился сон. Один из тех трех, которые снились
ему постоянно. Они снились неодинаково. Детали и подробности были разные,
но суть всегда оставалась одна. Всегда страшная.
Будто Никита едет в товарной теплушке по летней цветущей земле.
Солнце светит, птички поют, деревья качаются под теплым ветром. В соседней
теплушке кто-то негромко играет на гармони.
Начинается пологий подъем. Черный жук-паровоз, натужно пыхтя,
медленно вертит колесами. И вдруг становится тихо. В этой звенящей тишине
из близкого подлеска вылетают конники в лохматых шапках. Рассыпавшись
лавой, они скачут наперерез поезду, заворачивая фланги в широкое кольцо.
Их много. В поднятых руках посверкивают сабли. Что-то беззвучно кричат
бородатые рты.
И вроде бы дверь теплушки закрыта, вроде бы Никита лежит на дощатом
полу, закрыв голову руками, в то же время все видит, что делается снаружи.
Вот один за другим падают красноармейцы с открытых товарных площадок,
роняя винтовки, и скатываются по насыпи в траву. Вот уже первые кони
поравнялись с паровозом. Вот уже несется вдоль вагонов гривастая тройка, с
тачанки дергается и беззвучно строчит пулемет, водя по вагонам тупорылым
носом. Никита лежит, прижавшись щекой к грязному затоптанному полу,
зажмурив глаза, и одновременно видит, как через тонкие дощатые стены
вагона прощелкивают пули, оставляя маленькие круглые дырки, в которые
мгновенно косо бьет тонкий пыльный луч солнца. Эти лучи падают на пол все
ближе и ближе к его голове.
Никита все ждет, что одна такая тонкая игла вот-вот воткнется в его
затылок и тогда случится что-то непоправимое!
Тут ему сделалось страшно до невозможности... и он проснулся. Горела
желтоватым светом электрическая лампочка над столом, отец сидел на кровати
и держал его за плечи. Лицо у него было испуганное и растерянное. Он
увидел, что Никита открыл глаза, и сказал: