"Павел Блинников. Служба Радости " - читать интересную книгу автора

Мертвец начал медленно перебирать кожу, создавая складку на затылке и
защелкнул булавкой. Губы девушки стали немного тоньше и шире.
- Теперь носик.
Манада стояла лицом к зеркалу, он позади. Его руки прошли в подмышках и
легли на лицо. Вдруг Манада поняла, что это похоже на какую-то любовную
прелюдию. Жюбо это так, по всей видимости не воспринимал, она повернула
голову и взглянула вниз. Нет, воспринимал и еще как воспринимал!
- Жюбо у тебя там кое-что упирается мне в ягодицу, - проворковала
Манада. Мертвец взглянул вниз и поморщился.
- А смысл? Я все равно ничего не почувствую. Можно его хоть отрезать,
пока Обезболиватель не выйдет, он мне не нужен.
- Нет, резать мы ничего не будем.
Манада повернулась к нему целиком и положила руки на грудь. Она не
дышала, он тоже, в его груди не билось сердце, а даже если бы билось, ладонь
девушки не смогла бы ощутить это. Ее светло-мутные глаза смотрели в его
темно-мутные. Ладони Манады поползли вниз.
- Неужели ты даже этого не чувствуешь? - спросила девушка.
- Нет. Хочешь, я повторю с тобой тот же фокус?
- Да-а...
- Ну как?
- Ты прав, ничего. А может хоть это...
Она положила ему на затылок руку и наклонила вниз. Губы встретились,
языки облизали друг друга и... ничего. Чтобы понять каково это, представьте,
что твориться у вас во рту после обезболивания у зубного. В таких случаях
откусить себе язык - раз плюнуть, а мертвецы вообще ничего не чувствовали.
Но продолжали целоваться...
Она гладила его затылок, вторая рука пыталась ощутить тепло от груди.
Он исследовал ее тело ладонями. Две каменные статуи пытались добиться
близости, хоть что-то ощутить, но тщетно. Он задумчиво смотрел в зеркало,
сквозь дыру в ее голове. Двое возлюбленных, или просто любовников,
бесчувственные как чурбаны. И тут обзор прервался, а на лицо Манады упали
складки его кожи. Она нечаянно сорвала булавку с его затылка. Это стало для
нее холодным душем. Она оторвалась от его губ и взглянула на морщинистое
лицо. Она целовалась с мертвецом, прожившим в Мире две ее жизни, а еще
страдавшим в аду целую вечность. Он увидел разочарование на ее лице и резко
развернул к зеркалу.
- Потом, - сказал Жюбо. - Через две недели мы станем нормальными людьми
с нормальным болевым порогом. И тогда...
- Что?
- Не знаю Манада. Сейчас у нас обезболено не только тело, но и душа,
мораль, разум... Посмотрим, что с нами будет потом...
- Согласна.
- Сделать тебе глаза поуже?
- Нет лучше наоборот.
- Я ослаблю булавку....
Закончив с Манадой, Жюбо поменялся с ней местами. Теперь он стоял перед
зеркалом, а она натягивала его кожу. Когда вернулась Даша, они уже вышли и
расхаживали по квартире голышом, в ожидании косметики. Последним штрихом
стало залепливание дыр от пуль, перекраска волос и макияж лица. До самого
вечера мертвецы говорили только по делу.