"Павел Блинников. Служба Радости " - читать интересную книгу автора

в ушко иглу, она вдруг округлила глаза и спросила:
- А как ты вообще двигал ей? Когда мы прыгнули с поезда, ты ведь не мог
пошевелить рукой, а тут она Свету сама собой резала!
- В этом-то как раз ничего странного нет. Хотя объяснить трудно... -
Жюбо протянул рану на плече, Манада взяла руку с кровати и сделала первый
стежок. - Это как-то связано с нашим мозгом и восприятием. В общем, пока
любой наш орган связан с телом, мозг считает его своим и тут ничего не
поделаешь. Есть нейронная связь между нервными окончаниями и как только она
прерывается - я имею в виду, частично прерывается - мозг блокирует руку,
чтобы та не повредила себя. Путем длительных тренировок можно побороть эту
связь, тогда можно будет двигать мышцами когда угодно, пусть даже тебе
сломали весь скелет. Но я такой техникой не владею. Если же рука отделяется
от тела, мозг понимает - она уже не твоя, ее обратно не прикрепишь, и
открещивается от нее. Тут барьер снимается, но другая часть мозга всегда
будет чувствовать, что рука у тебя есть. Знаешь, если человеку отрубают
конечность, иногда он чувствует боль в ней спустя несколько лет. Вот именно
этой частью мозга, я и управлял рукой. Знаю, это сложно, да я и сам не
понимаю до конца как это происходит, но факт есть факт: если тебе размозжат
плечо, ты не сможешь шевелить рукой, до того как ее с мозгом соединяет хоть
одно нервное окончание; если же тебе отрежут руку, ты сможешь ей шевелить.
То же самое и с ногами, и с головой.
- А если мне разворотят мозг? - Манада почти окончила предварительное
прикрепление руки - наложила крупные стежки. Осталось прострочить мелкими
для крепости.
- Если серьезно повредят мозг, пролежишь до того, как окончится
действие Обезболивателя. Если частично, на некоторое время можно сойти с
ума. Спасибо...
- Не за что. А как нам поступить с моей шеей? И у меня вся кожа повисла
как раньше!
Жюбо посмотрел на нее - жуть! Шейные позвонки раздроблены полностью,
левая половина лица свисает, натягивая кожу на правой. Получилось, что левый
глаз Манады заплыл, а правый стал узким как у китайца. Шея то и дело падает
на плечи или запрокидывается на спину. Ниже идут три вмятины на груди и
сломанная лодыжка.
- Да, тут нитками и пластилином не обойдешься... - пробормотал Жюбо. -
Придется разбирать кровать.
Что он и сделал, как только рука вернулась на законное место, а стежки
опоясывали плечо плотным кольцом. Из решетчатой спинки, мертвец вынул
металлический штырь и забил в кожу Манады на черепе, чуть выше затылка.
Штырь пронзил заднюю часть шеи, вошел в спину - получилось что-то вроде
иглы, на которую насаживают головы куклам. Дальше он разорвал матрац и набил
ватой лифчик - грудь Манады повисла двумя вялыми лопухами, пришлось делать
накладную. Несколькими скрепками он натянул кожу на лице, спрятал все под
волосами и, обойдя, посмотрел на результат. Стоит ли говорить, что он не
впечатлил? Кожа на лице кое-где потрескалась, но это можно закрасить и все
же получилось до ужаса неестественно. Лоб, нос, щеки, губы - все гладкие как
коленка; осанка прямая как будто... как будто в шею ей забили костыль! На
руках и ногах вмятины, это спрячется одеждой, однако... как же ей будет
больно! Когда действие Обезболивателя окончится и ткани начнут
восстанавливаться, Манаде придется несладко. Ему кстати тоже.