"Blackfighter. Мне не больно (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

отправился на обход, понадеявшись на аппаратуру. Оказалось, что на посту еще
хуже. Во-первых, стыд мешал спокойно сидеть на месте - он пытался читать,
играть, рисовать, слушать музыку, но все время помнил о том, что не выполнил
свой долг. Во-вторых, ему стало казаться, что кто-то скребется в дверь
шлюза - скребется когтями, и, судя по звуку, эти когти способны быстро
разодрать металлопласт на мелкие клочья. Схватив со стойки ружье, Смотритель
рванул на себя дверь шлюза - но там было пусто, и никаких следов на двери.
Стало очевидно - он сходит с ума. Это было страшнее всего предыдущего -
кошмаров, шагов за спиной, странных звуков. Мозг, на который Смотритель
привык полагаться, который не мог подвести, вдруг оказался предателем.
Оказался не частью тела, такой же, как рука или печень, а врагом. В нем
происходили непонятные, неправильные процессы. Зимний психоз, бич
Смотрителей прошлого. Но - ведь с самой юности он знал, что годен, его
тестировали, его выбрали среди многих и многих... неужели ошиблись? Неужели
электронные врачи и комиссия специалистов могли ошибиться? Все?
По правилам, получив тяжелую травму, Смотритель был обязан обратиться к
другому Смотрителю. Но как сообщить, что у тебя съехала крыша? Что ты не
можешь справиться с кошмарами и видениями? Что тебе чудится монстр, рвущий
когтями крышку шлюза - не смешно ли и не стыдно ли?
Нет, не стыдно, шептал еле слышный голос здравого смысла. Стыдно,
позорно, хилый слабак, шептал другой, куда более громкий голос.
Смотритель не замечал, что спорит сам с собой, вслух, на два голоса. Он
просто сидел и смотрел на пульт, не ощущая, что его голосовые связки
напрягаются, губы шевелятся, производя звуки. Если бы он услышал запись
своих слов - удивился бы, потому что не понял половины фраз, а в других не
нашел бы смысла. Но записать его было некому, и он так и не узнал, что
говорит сам с собой.
Не понимаю, как это получается - Другой противится контакту. Он лжет
себе; надо научить его так не делать. Пусть принимает себя целиком - только
тогда он сможет принять и меня тоже. Только тогда мы сможем переплести свои
листья.
Другому будет тяжело, но потом - потом будет счастье. И я помогу ему,
даже если мне будет очень трудно или слишком легко. Время покажет ему, что
хорошо и что плохо. Время научит Другого быть со мной без печали. Ничего.
Все будет честно.
Мне нравится, что Другой - один. Когда их много, они ничего не
чувствуют, - почти ничего, - и контакт слабеет. А значит, слабею я.
Он многого не замечал - что перестал регулярно питаться, посещать душ,
начал выходить на улицу то без перчаток, то без маски, а потом удивлялся и
не понимал, откуда на руках, на лице белые пятна обморожений. Смотритель уже
не боялся Снежного Зверя. Ему казалось, что Зверь, похожий на крупную собаку
или рысь, бежит впереди него, бежит, потягивается, стряхивает снег с
серебристой шкуры, заглядывает в глаза своими - ртутными, без зрачков. Зверя
Смотритель уже считал другом - как-то вот незаметно подружились. Правда, в
здание поста Зверь никогда не заходил - наверное, не любил тепла.
Смотритель перестал мерзнуть и бояться холода. Все чаще ему казалось,
что нужно выйти на улицу голым, и тогда он не замерзнет, а перекинется в
четвероногую серебристую тварь, побежит по улицам Айсвэя, счастливый и
быстрый, наперегонки со своим другом, и они будут купаться в снегу, играть и
возиться.