"Антон Блажко. Единственный чеченец и другие рассказы " - читать интересную книгу автора

Дьявол, влево от разбитого трещинами серого лба начинался глубокий
овраг, правее склон задирался вертикально. Перистое или кулисное членение
рельефа, будь он неладен... На схемах в учебнике все было проще. Заскакали
по осыпи над щелью приличной глубины, дальше пришлось карабкаться по откосу
вверх. Из-под ног сыпался рыхлый грунт с остроугольным белым щебнем,
сахарные глыбы оказывались вблизи мышиного цвета, в красно-бурых и желтых
потеках, геометрически иссеченными разломами. По-хорошему следовало
возвращаться, но держал азарт - вдруг что-то там, за вывороченным
корневищем, трехобхватным стволом, очередным мыском или прикрытой ветроломом
ямой. Когда в просветах деревьев мелькнул гребень, прорезалась отвесная
стенка, пыхтели вдоль нее, пока не выбрались кое-как на задернованную
холмистую вершинку с редким сухостоем. За другим краем, куда вел маршрут,
вновь оказалось круто, чтоб обогнуть, пришлось брести к новому подъему. Там
обнаружился цирковидный обрыв, настоящая пропасть, вернулись назад, и
Федорин махнул рукой: вниз хоть на крыльях, время жмет. На самом деле
углубляться малыми силами было опасно, да и перлись без утайки, топая на
весь лес как слоны, но - последний овраг, последняя перемычка...
Съехав на подошвах и седалищах к ближайшей терраске, покатились с
грехом пополам дальше. Склон бороздили промоины, увалы, бровки, с которых
приходилось прыгать на добрых метр-полтора, поваленные бурями вкривь и вкось
бревна ежеминутно преграждали дорогу. Если тут и бывал кто, лесоразработчики
или какие-нибудь пастухи, все давным-давно затянулось и не просматривалось
на десять шагов вперед. Когда преодолели еще один глубокий овраг и
взобрались на следующий отвершек, за ним вырисовался новый провал и здоровый
холмище, предварявший массив в скальных проплешинах, как хозяина собачка на
поводке.
Федорин про себя выругался: место явно не соответствовало намеченному,
седловину с покинутыми соратниками вообще закрывал массив. В круговерти
распадков, лощин, эскарпов где-то свернули не туда, шаг-другой по звериной
тропке, и оказываешься черт-те где, удивленно озираясь вокруг...
- Возвращаемся, хлопцы! - Федорин не без тревоги развернул отряд. -
Промахнулись мы малость, пора назад. Сомов, гони всех плотнее, точно
вздрючат нас...
Развернулись гуськом, почти в затылок друг другу. Направление Федорин,
как ему казалось, представлял верно, обратный путь короче всегда. Армия -
никому не выдали карт, лишь полкан что-то показал комбатам перед выездом, а
те уже "водили руками" как могли. Правда, сейчас он вряд ли бы уже
сориентировался, для этого следовало лезть на возвышенность, да и некогда
висевший на тыльном ремешке брошенного планшета компас потерялся или был
украден в первые дни. За экипировку вплоть до смены белья и курвиметра драли
на тревогах в училище, а тут автомат на месте - и хорошо...
Огибая скальный выступ, он услышал возглас, затем окликнули:
- Гляньте, товарищ старший лейтенант!
Боец-"годок" указывал пальцем в небо, отирая рукой пот. Задрав голову,
Федорин не сразу разглядел, что там, выматерился и начал карабкаться по
осыпи сбоку от лба. На его поверхности росли кривые деревья, пронизавшие
корнями тонкий грунт, известняк, и стоящее у края простирало над обрывом
ветвь, увенчанную перевернутой десятилитровой банкой. Кому понадобилось
тащить ее сюда в давние времена, извращаться странным образом? Безвестные
чертовы шутники, допив кукурузную сивуху или вино, насадили тару на побег