"Джеймс Блэйлок. Эльфийский корабль (Приключения Джонатана Бинга - 1)" - читать интересную книгу автора

на буквы и через одну-две страницы вдруг осознал, что совершенно не понял
прочитанного.
- Смельчак же, однако, - пробормотал он, и Ахав, возлежавший на другом
кресле, естественно, решил, что речь идет о нем, и слегка испугался, что
Джонатан начнет ругать его за исчезнувший сыр.
"Значит, смельчак? Что ж, несомненно, - подумал Джонатан. - Ведь это
я - господин Сыровар, и это у меня есть чудесный маленький плот, и, значит,
именно я больше всего во всей деревне гожусь для того, чтобы совершить
подобное путешествие. Однако же недели путешествия по пустынной реке..."
Этот план, довольно трудновыполнимый для Сыровара, лучше всего было
обдумать при свете дня. Джонатан знал по опыту, что ночью многие вещи
выглядят мрачнее и туманнее, чем они есть на самом деле.
Наконец настало время ложиться спать, и Джонатан погасил фонарь, запер
дверь на засов и забрался под одеяло. Ахав предпочел провести ночь на своей
подстилке, недалеко от тлеющих угольков, и, едва устроившись, тотчас же
погрузился в свои сны.


Глава 2
Месяц, подходящий для путешествий

Ахав проснулся первым, поскольку огонь в камине уже потух, а утро было
на редкость холодным. Джонатан лежал в своей кровати, накрытый одеялами,
поверх которых он положил еще пуховое покрывало - оно было таким огромным,
что укрывало Джонатана с макушкой и спускалось до самого пола. На ночь он
обычно надевал ночной колпак и полосатую пижаму, и поэтому у него в кровати
было так же жарко, как в печи гномов во время выпечки медовых пряников.
Ахав прыгнул на кровать и начал рыться в одеялах, делая вид, что занимается
поисками какого-то важного предмета, который он здесь якобы потерял.
Разбуженный от прикосновения чего-то холодного, Джонатан вскрикнул и
переполз к краю кровати, предоставляя Ахаву возможность занять
противоположный.
Но из-за громкого тиканья карманных часов, которые лежали рядом на
столе, ему никак не удавалось опять заснуть. И чем упорнее Джонатан пытался
игнорировать этот звук, тем более громким он казался. Кроме того, пятка,
вместо того чтобы довольствоваться теплом и уютом, вдруг начала чесаться; и
она не просто хотела, чтобы ее почесали, но и требовала, чтобы ее вытащили
из-под одеяла и хорошенько размяли. Но Джонатану было слишком тепло и
уютно, чтобы обращать внимание на подобные глупости. Когда ему удалось
наконец не обращать внимания на тиканье и зуд в пятке, Ахав вдруг начал
громко храпеть, словно был не псом, а медведем гризли, и сучить лапами. Ему
снился очень захватывающий сон, в котором он преследовал лодку с сидящим в
ней странным маленьким человечком в высоком цилиндре, мчась за ней вдоль
берега реки.
В ярости - не в дикой, а в тихой утренней ярости - Джонатан выскочил
из постели. Кроме того, на колокольне пробило семь раз, и если он хотел
успеть в Ратушу к половине девятого, то ему пора было вставать.
Первое, что он делал каждое утро, - это ставил на плиту кофе. Он молол
пригоршню темных, маслянистых кофейных зерен с таким расчетом, чтобы
полученный порошок занял треть чашки, бросал его в фарфоровый кофейник и на