"Казимеж Блахий. Ночное следствие " - читать интересную книгу автора

частях тела, которые. Расположены на более низком уровне, нежели остальные.
У людей крепкого сложения пятна появляются даже раньше. Я уже говорил, что
покойный был склонен к полноте. Пятна, как вы знаете, возникают в результате
прекращения деятельности кровообращения. Понимаете, у покойного эти пятна
появились в верхней части туловища, но после эксгумации их можно было видеть
и на спине, и на ногах. Верхние, более ранние, не побледнели, как это обычно
происходит, стали только гораздо менее выраженными. Если бы он все время
лежал на спине - и здесь, на полу, и в гробу, - то пятна возникли бы только
на спине. Поэтому похоже на то, что покойник сначала лежал головой вниз, и
лишь потом, на полу, его уложили горизонтально.
Ш е ф: Уложили? Что вы хотите этим сказать, доктор?
Д - р К у н и ц к и: Пока ничего. Я должен произвести вскрытие. Во
всяком случае, есть три возможности. Первая: он упал, ударился о голову
грифа и тут же скончался. Вторая: он просто потерял сознание, и его
похоронили, когда он находился в глубоком и длительном обмороке. А смерть
наступила уже в результате поражения мозга образовавшейся гематомой. И
третья возможность...
П о р у ч и к Д о м б а л: ...его убили ударом по голове где-либо в
другом месте, принесли в эту комнату и положили на полу у камина.
Д - р К у н и ц к и: Вот именно. Я как раз это и хотел сказать. Но
только вскрытие... Только тогда я смогу судить наверняка. Почему его
похоронили с такой по спешностью - это не мое дело, а ваше. Да, я еще хотел
заметить, что сердечный приступ можно почти полностью исключить. Он совсем
не похож на сердечника. Вот и все. Прошу меня извинить за сбивчивое
сообщение, но я очень устал.
Ш е ф: Спасибо, доктор. Домбал, приступайте к обыску. И прошу привести
ко мне кухарку. Как ее фамилия? Ласак? Хорошо. Давайте хоть немного
перекусим. Великолепный джем, доктор... Выключите магнитофон, Домбал.

3

Аполония Ласак? Что за явление! Я ожидал увидеть простую крестьянку, а
в дверях появилась чуть ли не дама со старинного портрета. Черное платье,
манжеты и высокий воротник которого отделаны тонким кружевом, разумеется
белоснежным и накрахмаленным. На плоской груди - золотая цепочка с крестиком
изящной работы. Только лицо у нее грубоватое и костистое, а руки изуродованы
ревматизмом. Говорит медленно, с провинциальным акцентом.
Она здоровается, окидывает внимательным взором всю комнату, словно
видит ее впервые, смахивает с груди какую-то пылинку, вынимает из рукава
платочек, вытирает нос и начинает меня не особенно дружелюбно рассматривать.
Взаимный осмотр длится уже достаточно долго и, наконец, становится
нестерпимым.
- Милиционер сказал, чтобы я пришла, - говорит Аполония Ласак. Подходит
к окну и хочет задернуть шторы, зеленые, из старого плюша.
- Прошу оставить шторы в покое.
- Дует, - отвечает пани Ласак.
- И тем не менее прошу не заслонять окно! - громко приказываю я.
- Как хотите, - говорит женщина и, наконец, садится. Расправляет
платье, устраивается поудобнее. Видимо, ей нравится сидеть в этом кресле,
хотя она и заявляет: - Сколько раз я говорила, чтобы выкинули эту рухлядь.