"Д.Благово. Рассказы бабушки " - читать интересную книгу автора

левым клиросом у окон, рядом со своими малолетними детьми, там же
погребенными.
Анна Ивановна осталась с четырьмя детьми: двумя дочерьми - Анной, 16-ти
лет, Клеопатрой, 14-ти лет, и двумя сыновьями - Дмитрием, 5-ти лет, и
Николаем, 3-х лет. Года два спустя она поехала в Петербург и поместила своих
мальчиков в малолетний Шляхетский корпус,24 где был в то время директором
известный Иван Иванович Бецкий 25 и где воспитывался первый из Бобринских,
впоследствии граф Алексей Григорьевич.26 Императрица Екатерина весьма
заботилась о его хорошем воспитании, и потому, говорят, малолетний корпус
был тогда в самом цветущем положении. Анна Ивановна, говорят, очень
грустила, что рассталась с детьми, и, пожив еще до 1772 года, скончалась от
простудной горячки на другой день Рождества Христова. Ее отпели в Москве, но
так как хоронить в приходских церквах со времени чумы28 было воспрещено, то
и схоронили ее в подмосковной, в селе Горках,29 в приделе пророка Даниила.
Умирая, Анна Ивановна завещала своих детей внучатой своей сестре,
княгине Анне Николаевне Долгорукой, урожденной Строгановой, а мужа
ее, князя Михаила Ивановича, назначила опекуном над детьми и над их
имением.
Обе девицы Яньковы переехали жить к Долгоруким в их дом близ Девичьего
поля в приходе Воздвижения на Пометном Вражке.30 Младшая из дочерей,
Клеопатра, была, говорят, прекрасна собою, но слабого здоровья. Она очень
любила свою мать, после ее смерти стала чахнуть и спустя два года после нее
скончалась от чахотки; ее отпели также в Москве и повезли в село Горки и
схоронили там в церкви, возле ее матери. Ей было от рождения 22 года.
Старшую сестру я знала; она бывала у батюшки и всегда его величала
"братец", потому что доводилась ему правнучатою сестрой, и он тоже называл
ее сестрицей. Но он не очень ее долюбливал и про нее говорил: "Эта старая
девка прехитрая и прелукавая, и только у нее и разговору, что ее
Долгорукие". Я стала ее знать в конце 80-х годов, когда ей было уже под
сорок лет. Она была очень мала ростом; головка прехорошенькая, премилое
лицо, глаза преумные, но туловище само неуклюжее: горб спереди и горб сзади,
и, чтобы скрыть этот недостаток, она всегда носила мантилью с капюшоном,
очень большим и весьма сборчатым, так что сверху из капюшона выглядывала
маленькая головка, а снизу тащилась преполная юбка с длинным шлейфом, что
выходило пресмешно. Анна Александровна была очень умна и воспитание получила
хорошее, что тогда было довольно редко. Все учение в наше время состояло в
том, чтоб уметь читать да кое- как писать, и много было очень знатных и
больших барынь, которые кое- как, с грехом пополам, подписывали свое имя
каракулями. Анна Александровна, напротив того, и по-русски и по-французски
писала очень изрядно и говорила с хорошим выговором.
По смерти сестры своей она осталась жить у Долгоруких, которые имели
трех дочерей: Прасковью Михайловну, Анну Михайловну (впоследствии за графом
Ефимовским) и Елизавету Михайловну (потом за Селец- ким) и сына Ивана
Михайловича, который был сочинителем и стихотворцем. 31 Княжны были помоложе
Яньковой, и, живя у них в доме, она за ними приглядывала и, как старшая,
иногда с ними выезжала.
У батюшки она бывала изредка, и хотя он принимал ее по-родственному, но
особого внимания ей никогда не оказывал, и так как с Долгорукими не был
знаком, то к ней и не ездил.
Когда ее братья, Дмитрий и Николай, вышли из корпуса в 1783 году, она с