"Д.Благово. Рассказы бабушки " - читать интересную книгу автора

Каменский, был сын Михаила Сергеевича, женатого на Аграфене Юлиановне
Челищевой. Дочь Аграфены Федотовны Елизавета Евграфовна, вышедшая за Ивана
Филипповича Новосильцева, свою дочь тоже назвала Аграфеною.
В 1795 году скончалась старшая моя сестра и моя крестная мать Екатерина
Петровна в декабре месяце в селе Покровском, где тогда батюшка находился со
всеми моими сестрами. Там ее и схоронили. Это было для меня большое горе,
потому что я ее очень любила, а для батюшки это была очень тяжелая потеря:
сестра Екатерина Петровна после кончины матушки, как старшая из всех нас,
всем распоряжалась по хозяйству, а когда батюшка отлучался куда-нибудь, то
она, по его указанию, заведовала и делами. Она была при своей кончине
невступно 40 лет. От природы очень умная, добрая и благочестивая девушка, но
собою очень некрасива; и так как она не имела намерения идти замуж, то
батюшка на нее и рассчитывал как на верную блюстительницу и меньших сестер,
и всего домашнего обихода и об ней очень горевал.
В этом же году родился у нас сын, которого мы назвали Петром в честь
батюшки, а в 1796 г. родилась дочь Анна, и крестили ее мой деверь Яньков и
моя золовка Анна Александровна; батюшка был в деревне. Дня за два до ее
рождения мы были дома поутру, вдруг слышим, в совершенно необычное время
ударили в Кремле в колокол, потом в другом месте, еще где-то и у нас в
приходе... Что такое? Послали узнать: приходят и говорят, что получено
известие из Петербурга, что скончалась императрица.
Дмитрий Александрович тотчас отправился к батюшке, потом, немного
погодя, вернулся, надел свой дворянский мундир и отправился в собор
присягать новому государю. Немного погодя говорят мне: пришел квартальный
надзиратель и меня желает видеть. Я к нему вышла. "Что вам угодно?" -
спрашиваю я. - "Не имеете ли старых газет 1762 года и манифестов; и ежели у
вас сохранились, то пожалуйте, велено обирать". - "Отчего же?" - "Этого,
сударыня, я не знаю, а таково распоряжение начальства". Я стала
догадываться, в чем дело, и сказала ему: "Теперь моего мужа нет дома, а без
него я ничего не могу вам сказать и не знаю: есть ли то, что вы спрашиваете;
ежели найдется что, то мы вам пришлем".
Обирали тогда везде манифест Петра III о его отречении...* Хотя у нас и
были и манифест, и газеты 1762 года,3 мы все это скорее отправили в деревню
и там сберегли. Их велено было отбирать и жечь.
Покойную императрицу довелось мне видеть всего только два раза: один
раз в соборе 4 в Петров день,6 другой - в московском Благородном собрании.6
Это было, когда праздновали двадцатипятилетие ее воцарения.7 В соборе нам
пришлось стать довольно близко от того места, где стояла государыня, и из-за
других можно было иногда ее видеть. В этот день было провозглашение
московского архиепископа Платона митрополитом.8 Тогда рассказывали, что пред
начатием обедни приказано было от императрицы первому протодиакону, чтобы на
первой эктенье, когда дойдет очередь поминать преосвященного Платона,
называть его митрополитом и чтоб этогб до того времени ему не сказывать.
Дьякон вышел на
5 Рассказы бабушка
амвон н, как было приказано, так и сделал; эктенья окончилась -
митрополит вышел из алтаря и, сделав шаг на амвон, молча поклонился
императрице и, вошедши в алтарь, продолжал обедню своим чередом.
На другой день был великий праздник, который давал Шереметев
императрице у себя в Кускове,9 но мы там не были: с графом батюшка знаком не