"Д.Благово. Рассказы бабушки " - читать интересную книгу автора

I

В 1798 или 1799 году батюшка продал свой старый дом и купил другой,
каменный, прекрасный, на Зубовском бульваре.1 Этот дом принадлежал прежде
графу Толстому, человеку очень богатому, который в одно время выстроил два
совершенно одинаковых дома: один у себя в деревне, а другой в Москве. Оба
дома были отделаны совершенно одним манером: обои, мебель, словом, все как в
одном, так и в другом. Это для того, чтобы при переезде из Москвы в деревню
не чувствовать никакой перемены.
Батюшка отделал свой дом по-тогдашнему очень хорошо: в одной гостиной
мебель была белая с золотом, обита голубым штофом, а в другой - вся
золоченая, обита шпалерным пестрым ковром, на манер гобеленовых изделий,
цветы букетами и птицы - очень было это хорошо. Везде были люстры с
хрусталями и столы с мраморными накладками. В саду были фонтаны, оранжерея и
большой грунтовый сарай.
Соответственно дому батюшка захотел, чтоб и весь обиход домашний был
получше, и потому заказал серебряный новый сервиз; фарфор и хрусталь - все
было прекрасное, и все это скоро было обновлено к свадьбе сестры Александры
Петровны. Она выходила за князя Николая Семеновича Вяземского. Он был
полковник в отставке, при взятии Очакова 2 был р^нен пулею в бок, и странно:
пуля осталась невынутою и лет через пятнадцать спустилась и ее вырезывали из
ноги. Он был лет на десять старее сестры; собою недурен, но вследствие
контузии немного глух. Его отец, князь Семен Иванович, был женат на
Ковериной, а как ее звали - не знаю. Были еще два брата: князь Василий и
князь Юрий Семеновичи и сестра княжна Дарья Семеновна, которую я знала и
которая умерла в 1859 или 1860 году. Может быть, и еще были сестры, но этого
наверно не знаю.
Свадьба была опять у батюшки в доме, а так как у жениха не было своего
собственного дома в Москве, то и после свадьбы первое время молодые жили у
батюшки и потом поехали в деревню.
Князь Николай Семенович был добрый и честный человек, но по характеру
самый несносный: преупрямый и пребешеный, и что в особенности для его жены
было тяжело: рассердится и несколько дней молчит, ни слова не скажет. Она и
так и сяк заговаривает: молчит, ни слова. Наконец самому станет совестно,
что капризничает из-за пустяков, чувствует это, а признаться не хочется. Тут
сестра и начнет рассказывать что-нибудь смешное, он расхохочется, и все
пройдет. А то иногда, когда рассердится, уйдет к себе и все спит: придут
звать к обеду, придет, отобедает молча и опять спать и не выходит из
кабинета. Вот приедем мы с мужем, сестра и говорит мне: "А князь Николай
Семенович опять все спит". Это значит, что он не в духе и сердится.
"Пожалуйста, сестра, сходи растереби его". Вот и пойду я к нему: "Николай
Семенович, мы приехали к тебе в гости, сестра тебя зовет, пойдем". Молчит.
Придет сестра, и возьмем мы его под руки, да насилу и подымем. "Ха-ха-ха", -
громко захохочет он, и все его сердце пройдет. Был он еще очень скуп, и эта
скупость была иногда причиною досады: нужно что-нибудь для дома, не
покупает; сестра пристает: "Купи". Купит и дуется потом несколько дней, что
купил. Престранный был человек. Сердцем был предобрый, а характер самый
неприятный.
Вскоре после женитьбы Вяземский купил себе дом на Пречистенке, на углу
переулка, наискосок с домом бывшим Всеволожского.