"Дженнифер Блейк. Зов сердца " - читать интересную книгу автора

да время от времени длинный желтый луч прорезал темноту, когда дверь
открывалась и закрывалась за посетителями. Слева сквозь деревья виднелись
крыши Нового Орлеана, образующие при свете луны причудливы" узор светлых и
темных углов. Справа простиралось болото, темное глухое пространство, где
росли могучие деревья в четыре обхвата, где вода была подернута зеленью и
стояла звенящая тишина, где обитали противные насекомые и ползучие твари.
Ночь темна, время позднее. Сирен была одна - она вдруг поняла это с
изумлением. Она не боялась этого, равно как и реки или болота. Ей вдруг
стало радостно. Одна. Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула,
наслаждаясь новизной этого состояния. Она была одна.
Сирен вполне понимала, почему се так опекали, она прекрасно знала,
какие опасности подстерегают на речном берегу незамужнюю женщину. И все же
случалось, что постоянный надзор вызывал у нее желание совершить
какую-нибудь отчаянную выходку, ускользнуть и пойти прогуляться по улицам в
платье с самым низким вырезом лифа, взять пирогу, привязанную к лодке, и
поплыть вниз по реке - в общем, сделать что угодно, чтобы глотнуть хоть
немного свободы. Сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз
была по-настоящему свободной, когда ни одного из Бретонов не было рядом?
Наверное, годы. Чуть меньше трех лет.
Они старались как могли, Пьер и Жан Бретоны и Гастон, сын Жана. Не
так-то просто жить рядом с молодой женщиной, заброшенной к ним судьбой.
Никто не предполагал, что это затянется так долго, когда Бретоны взяли к
себе Сирен и се родителей, трясущихся от подхваченной па корабле из Франции
лихорадки. Но сначала умерла от лихорадки се мать, а потом отец попытался
найти в вине и азартных играх забвение своих горестей и стыда от того, что
они отправились в изгнание из-за его долгов Им вечно или не хватало средств,
чтобы снять другую квартиру, или время было неподходящим для смены места
жительства. Отец проводил вечера, шатаясь из одного игорного дома в другой с
так называемыми приятелями - такими же нищими, как он, и одержимыми
фантастическими планами быстрого обогащения и победоносного возвращения во
Францию. В дневные часы он отсыпался после излишеств предыдущей ночи.
Сирен редко видела его, едва ли больше, чем во Франции, когда она
проводила все время с няней и гувернанткой. Это не имело большого значения:
они с отцом никогда не были близки. Она даже не слишком горевала, когда
однажды ночью, примерно месяц назад, он пропал. Предполагали, что он
оступился и упал в воду, возвращаясь на судно, поскольку его приятели
видели, как он, шатаясь, побрел в ту сторону. Тела его не нашли, и в этом не
было ничего необычного. Мало кого обнаруживали из тех, кто исчезал под
зыбкой речной поверхностью. Миссисипи не привыкла возвращать своих
мертвецов. Сирен осталась жить у Бретонов. Свое она отрабатывала - готовила
и стирала, вела книги, куда заносились торговые сделки братьев. Последнее
хорошо у нее получалось и нравилось ей почти так же, как сама торговля: ее
отец говорил, что у нее есть коммерческая жилка, как у дедушки, отца мамы,
уважаемого и состоятельного купца из Гавра. Она не могла этого отрицать.
Жизнь на реке вполне устраивала ее. Ей нравилось одеваться как
вздумается: ходить без чепца, низко заплетать волосы и закатывать рукава до
локтей, как индеанка или крестьянка. Она любила запах, движение и вечно
изменяющуюся гладь великой реки. Ей казалось, что теперь она не смогла бы
заснуть без убаюкивающего покачивания судна. Не могла она представить жизнь
и без постоянного источника воды, текущей прямо у порога, воды, которую не